Терпение никогда не входило в число моих добродетелей, но сейчас вся моя будущность напрямую зависела от того, смогу ли я стать той Кларой Келли, которая требовалась миссис Сили. Продолжая хранить покаянное молчание, я наблюдала, как ее взгляд, задержавшись на складках моего грязного платья, переместился на мое лицо. Я посмотрела ей прямо в глаза. Она сомневалась. Сомневалась в моей истории, в моем акценте, в моей скромности. Но при этом хотела верить мне. Возможно, это было необходимо ей.
И она тоже пошла на риск.
– Значит, так. Первым делом нам следует привести вас в порядок, чтобы ваш внешний вид соответствовал вашим рекомендациям. Миссис Карнеги в точности знает, чего хочет от личной горничной. Может, вы и обладаете всеми необходимыми качествами, но она вряд ли разглядит их за столь грязным платьем. И таким запашком.
Запашком? От меня воняет? Видимо, я так давно не меняла одежду, что уже свыклась с собственным «благоуханием» и перестала его замечать. Кажется, Клара Келли действительно очень нужна миссис Сили, раз она готова закрыть глаза не только на грязное платье, но и на «запашок».
– Да, конечно, миссис Сили, – сказала я, присев в реверансе.
– Мне надо заботиться о своей репутации, не зря же я поставляю прислугу в лучшие питсбургские дома. – Она еще раз окинула меня придирчивым взглядом и покачала головой, словно сама не могла поверить в то, что собиралась направить такую убогую замарашку в приличную семью. – К тому же я вложила в вас немалые средства и надеюсь их вернуть. Одна только поездка в карете из Филадельфии до Питсбурга обошлась в сумму, сравнимую с вашим двухмесячным жалованьем.
Непрестанно вздыхая, миссис Сили подошла к платяному шкафу в дальнем углу гостиной. На стене над письменным столом я заметила лист со списком. В левой колонке стояли имена девушек, в правой приводился перечень их проступков. Буквы были большими и четкими, и я даже издалека смогла разобрать повторяющиеся слова: «ленивая», «неряшливая». Видимо, это служило предостережением для всех девочек, которых миссис Сили устраивала на работу. Я поклялась себе, что никогда не попаду в этот список.
Миссис Сили достала из шкафа простое черное платье и подошла с ним ко мне. Платье из камвольной шерсти – без всяких кружев и затейливых рукавов, отличающих наряды мисс Куинн и мисс Койн, какие, видимо, положены в питсбургских домах лишь гувернанткам, – напоминало обычное форменное одеяние служанки. Миссис Сили приложила его к моим плечам, оценивая размер, и произнесла нараспев, словно цитируя некий авторитетный источник: