Она двигалась тихо, мягко ступая по щербатому бетонному полу, в руке наготове фонарь. В какой-то момент Дайна уловила глухой, равномерный шум, как будто сквозь пухлые подушки откуда-то прорывался стрекот невидимого вертолёта.
Детектив шла на этот зов, стараясь не касаться омерзительных вонючих стен. И тут старые стержни светодиодов наверху звонко икнули и погасли. Переход заполнила кромешная тьма. Спустя мгновение ожил фонарь, раздвинув жирную толщу темноты лучом мягкого света. Дайна медленно выдохнула, замерла, прислушиваясь, и снова двинулась вперёд, туда, где свил гнездо невидимый вертолёт.
Существо продолжало утробно стрекотать, оставаясь на одном месте, словно ждало, когда его найдут. Зверь был уже совсем близко, детектив буквально кожей чувствовала каждое его шевеление. Луч скользнул по стене, сполз ниже…
В круге света медленно проявились заострённые напряжённые уши, оранжевым золотом сверкнули два огромных круглых глаза. Зверюга зевнула, обнажив крепкие белые клыки, с клацаньем захлопнула пасть и снова утробно замурчала.
– Так вот где ты прячешься, – мягко сказала Дайна Брум. – Детка, ты меня огорчаешь.
Зверюга сощурила глаза и замурчала ещё громче.
– Хулиганка ты… хулиганка, – продолжала нежно ворковать женщина. – Ну что мне с тобой делать? Давай, что ли, за ушком почешу?
Существо зажмурилось, потянулось и завалилось набок, открывая брюхо в чёрную крапинку. Дайна присела на корточки и начала гладить этот тёплый тарахтящий живот, чесала за острыми ушами, тёрла пальцем полосатый лоб. Громкое раскатистое мурчание наполнило темноту заброшенного перехода.
– Пора домой, детка.
Дайна нащупала на шее зверя кольцо ошейника и решительно пристегнула поводок. Зверь нехотя поднялся.
– Вот и умничка. – Дайна двинулась к выходу, осторожно подтягивая поводок. – Нет, на ручки даже не проси, у тебя лапы грязные, а я эту форму только вчера стирала. Так что сама, детка, сама… Рядом!
Дайна вздрогнула всем телом и открыла глаза. Снова этот странный сон. Страха она не чувствовала, но тревога и ощущение реальности происходящего не отпускали. В комнате было тихо и темно. Женщина поднялась с постели, подошла к окну и приоткрыла его. Самый глухой час майской ночи не добавил свежести, наоборот, залил комнату влажной духотой. Над Гонор-сити собиралась гроза.