– Особо не из чего. Но пошуруй, – соглашается он и уходит в коридор.
Я снимаю куртку и начинаю шуровать. Да, не густо. А чего хотеть от мужика без бабы? Все логично. Но нашла макароны, банку с тушенкой. Плюс мои заготовки, и стол – шикардос! Попривыкнет снова Лёшка ко мне. И заживем в столице нашей родины вместе. А то не дело это – мужу и жене так долго жить раздельно.
Возвращается Лёшка. Гремит бутылками. Я как раз и накрыла все – макарошки сварились, с тушеночкой перемешала. Аж самой есть захотелось. С утра ж в дороге, да пока нашла Лёшкин адрес…
Сели, как раньше, выпили за встречу.
– Клав, а на карте деньги есть? – спрашивает, когда уж первую бутылку уговорили. – Раз нам вместе теперь жить, давай мне, как главе семьи, переведи.
Ой, я опять обрадовалась! Значит, действует семейная обстановка! А чего я хотела? Отвык мужик, да. Пусть обратно привыкает. Перевела ему сбережения. Себе уж оставила чуть-чуть – надо завтра сбегать в магаз, прикупить продуктов.
Короче, Лёшка к вечеру набрался. Я аж вспомнила старые времена. Ну и не к добру. Начал он орать, ругаться.
– У меня тут женщина! Москвичка. Не чета тебе! – кричит. – У нее и квартира, и все дела. Я к ней чинить унитаз приходил по вызову…
Это я связно пересказываю, так-то Лёшка не очень связно кричал. Но я поняла, что он там имеет в виду.
– …у нее и квартира. И работает парикмахером. Ты, Клав, покрасивше. Не спорю. Но с лица, как известно, водку… воду… не пить. Чего мне ее рожа… Я отсюда съезжаю. И к ней. Но не с тобой же мне к ней переезжать. Сама подумай!
– Как же так, Лёшенька? – я даже поперхнулась от таких новостей. – Это что ж, ты любовницу завел? Я думала, ты на заработки уехал. Пашешь тут денно-нощно. А ты вона как! По бабам гуляешь! Они тут, значит, сантехников, вызывают, а на самом деле их от жен законных уводят! Такие здесь порядки?
Не надо было мне на пьяного Лёшку орать, согласна. А, с другой стороны, такие новости сложно спокойно переваривать.
Ну он с кулаками полез. Я от него в коридор.
– Вали отседа! – кидает мне куртку, вслед сумку и рюкзак. К двери толкает.
Я с испугу, что побьет – помню Лёшкину руку тяжелую – к двери попятилась. А он дверь открывает и наружу выталкивает, на лестничную клетку. И бабах! Дверь захлопывается. Я звоню, барабаню. Не открывает. По телефону набрала – ноль эмоций! Пишу ему, что я, мол, без денег осталась. Хоть переведи, сволочь, деньги мои. Нет ответа.