Она свернула в первый попавшийся ответвление – узкую щель между двумя выступающими, похожими на ребра структурами. За ней топот чудовища замедлился, послышалось громкое, недовольное шипение. Оно было слишком массивным для такого прохода. Значит, не все пути для них, мелькнула мысль. Маленькое преимущество.
Ариадна остановилась, прислонившись к липкой, теплой стене, пытаясь перевести дух. Рука, сжимавшая костяной шип, дрожала. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она прислушалась. Шипение и топот удалялись. Чудовище искало другой путь. У нее была передышка. Короткая.
Она огляделась. Новый коридор был уже, извилистее. Стены здесь были покрыты не просто прожилками, а целыми гроздьями полупрозрачных пузырей размером с кулак. Внутри некоторых пульсировали темные, неясные формы. В других плавали мутные жидкости или клубился газ. Инкубаторы? Хранилища? Она не хотела знать. На полу валялись обломки – осколки чего-то, похожего на хитин, обрывки волокнистых тканей непонятного происхождения, куски засохшей, темной слизи. И следы. Множество следов. Отпечатки копыт, когтей, множества мелких лапок, следы волочения… и кое-где – размазанные пятна темной, почти черной жидкости, похожей на кровь, но слишком густой.
Откуда-то издалека, сквозь всепроникающий гул, доносились звуки. Не просто шум, а голоса этого места. Глухие, протяжные стоны, от которых по спине бежали мурашки. Резкие, металлические скрежеты, будто что-то точило когти о камень. Треск, похожий на ломающиеся кости. И щелчки. Множественные, быстрые, как речь насекомых, но с леденящей душу механической точностью. Иногда все сливалось в жуткую, дисгармоничную симфонию, затем снова распадалось на отдельные ноты страдания.
Ариадна двинулась дальше, стараясь идти как можно тише, хотя ее шаги по влажной поверхности все равно отдавались приглушенными шлепками. Каждый поворот, каждая ниша таили потенциальную угрозу. Она держала шип перед собой, готовая к удару. Разум лихорадочно работал, пытаясь анализировать, систематизировать несистематизируемое. Биологическая архитектура. Явно не эволюционная, а спроектированная или мутировавшая до неузнаваемости. Энергетический гул – возможно, термальный или кинетический, учитывая движение астероида. Звуки… свидетельство множества обитателей. Жертв? Частей системы?