– Я тебя достаю? Могу прекратить. Но меня кое-чему научили в приюте святого Иеронима. Взрослые говорили, что если полностью сосредоточиться на чем-то, чего хочешь, то в конце концов ты это получишь. И есть две вещи, которые мне нужны прямо сейчас: чтобы ты поговорил со мной и вернулся в мир живых.
Приют святого Иеронима? То есть теперь она у нас сирота? Хороший психиатр ― вот что нужно этой девчонке.
– Неужели ты так ничего и не спросишь ни обо мне, ни об этом путешествии? ― Она продолжает докапываться до меня. ― Ни о чем? Спроси хотя бы, куда мы едем.
Господи, да она не втыкает: я на грани нервного срыва, а она предлагает мне поболтать, как будто мы старые друзья. О, опять засуетилась. Не понимаю, что она задумала на этот раз, но она кладет свой телефон на приборную панель. Мы подъезжаем к пункту оплаты на трассе. Ее мобильник начинает играть «Adore You» Гарри Стайлза. Это одна из любимых песен Джудит, и это последнее, что я сейчас хотел бы услышать. Мы останавливаемся перед шлагбаумом, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Мию. Ее глаза закрыты, и она приплясывает сидя, обнимая воображаемого партнера. Боже.
Мне приходится несколько раз сжать и разжать распухшие от напряжения пальцы, чтобы попасть кредиткой в щель автомата оплаты. Мы ждем, когда поднимется шлагбаум, и я протягиваю руку и выключаю эту чертову песню. Мия открывает глаза и с возмущенным видом снова включает ее.
Я забираю кредитку и, прежде чем проехать пункт оплаты, снова пытаюсь достать ее телефон, но она шлепает меня по запястью еще в воздухе и, крепко схватив мою руку, кладет ее обратно на руль. Странно, но от прикосновения ее пальцев у меня мурашки бегут по руке до самой груди. Будем считать это последствием недосыпания и недоедания.
– Никто никогда не выключит песню моего любимого певца, ― говорит она, наставив палец мне в лицо.
Надеюсь, это предел проявления ее темной стороны. Если она вдобавок ко всему окажется еще и агрессивной, этого я уже не выдержу. Машина позади меня сигналит, и я выезжаю из пункта оплаты. Мия сверлит меня взглядом, и я смиряюсь с тем, что в тот неизбежный момент, когда мы разобьемся, это слащавое дерьмо будет играть фоном. Могут ли дела пойти еще хуже? Сомневаюсь.
Мы покинули Мадрид всего два часа назад, а я уже столько нафоткала, что забила всю карту памяти. Пейзаж здесь совсем другой. Прямо сейчас справа от меня бескрайняя оливковая роща с древними деревьями, между которыми течет прозрачный ручей. Слева ― каменный монастырь, ему, должно быть, несколько веков. А на колокольнях, на деревьях и даже на некоторых электрических вышках ― огромные гнезда аистов. Это похоже на сказку, только лучше ― здесь нет ни ведьм, ни принцев, ни кого-либо еще, кто может разрушить волшебство.