Я думаю о тех, кого я оставляю. Я знаю Джоша, и он поступил бы точно так же. Джудит найдет кого-нибудь, кто заставит ее смеяться снова, парня получше, чем я. А мои родные… Ну, по крайней мере, им не придется каждый день смотреть на слово «ВИНА», что горит у меня на лбу и вообще испятнало всю мою кожу. Я знаю, что они не согласны с тем приговором, который я сам себе вынес. Но им больше не придется таскать меня по психиатрам, сотрясать воздух, убеждая меня, чтобы я перестал чувствовать себя тем куском дерьма, какой я и есть. С таким же успехом можно пытаться убедить блоху, что она ― супергерой. Ничего из этого не выйдет. Я ― кусок дерьма, и точка. Все остальное ― ложь.
В глубине души я знаю, что тем самым освобожу их всех. Кроме того, может быть, я снова увижу Ноа. Может быть, я смогу его попросить простить меня. И если мы встретимся там, возможно, он сделает это.
Не знаю, как долго я крутила педали. Но когда я наконец оказалась у входа в парк, лучи заходящего солнца все еще пробивались сквозь листву кленов. Я бывала здесь раньше ― прошлой осенью, на пикнике с Ротвеллами. Социальный работник решил, что общее «семейное мероприятие» пойдет нам всем на пользу.
На деле же все прошло ужасно. Близнецы подрались, Бекка потерялась в лесу, и, пока мы ее искали, дикие свиньи сожрали нашу еду. Мы потратили на поиски Бекки два часа, зато теперь я знаю лес как свои пять пальцев. Прислоняю велосипед к деревянному знаку, который указывает путь к водопаду, и бегу дальше так быстро, как только могу. Ноги дрожат ― от непривычной физической нагрузки, но прежде всего от страха. Я верчу головой во все стороны, но не нахожу и намека на то, что Кайл проходил где-то здесь. Я прошу свое сердце успокоиться, но оно бешено колотится о мои ребра.
– Кайл! ― изо всех сил кричу я, набрав как можно больше воздуха в грудь.
Мне отвечает только отдаленный шум водопада. А если Кайл пришел сюда просто прогуляться? Или он хочет побыть один? Или нарвать дикой спаржи? На днях вот мистер Ротвелл принес из леса целую охапку. А если он услышит, как я зову его, и завтра мое имя окажется на первой полосе местной газеты?
Я слишком много думаю, когда нервничаю. Иногда я даже устаю непрерывно слушать собственные мысли.
Я начинаю задыхаться и перехожу на шаг. Пронзительный крик ястреба заставляет меня взглянуть вверх. Он пролетает прямо над головой, как будто предупреждая меня о чем-то. Недобрый знак. Тревога ― слишком хорошо знакомое мне чувство ― пронзает меня. У меня появляется дурное предчувствие. Я срываюсь на бег ― просто не могу ничего с собой поделать, хотя мне это строго запрещено, особенно после моего последнего пребывания в больнице. Молюсь про себя, чтобы новые таблетки все еще продолжали свое волшебное действие, кричу на бегу снова и снова: