– не официальным, так общественным. Человек снимаемый, человек прослушиваемый, человек надзираемый – остается ли человеком или превращается в муху в стакане? «Ребята» кивали, с восхищением отмечая глубину ее рассуждений.
Андрей же смотрел с сочувствием, что вывело ее из себя. Да кто он такой, чтобы ее жалеть?
– Тридцать два года, образование высшее гуманитарное, характер нордический, группа крови вторая, резус положительный, приезжая, привита от кори, оспы и чумы, нет жилплощади, мужа, детей, вредных привычек, любовника, кошки и аллергии тоже нет. Только на неуместные вопросы, разве что. – Гнев в ее голосе все набирал силу.
Он улыбнулся:
– Тридцать восемь, образование техническое, группа крови третья отрицательная, местный, одна бывшая жена, один настоящий сын, одна квартира, машина, дача и вредная привычка, ноль кошек и любовниц. Что думаете?
– Я думаю, что вы умеете составлять анкеты для сайта знакомств. Удачи вам в этом непростом занятии.
– Знаете, Софья, а я сомневаюсь насчет нордического характера.
– Сомневайтесь сколько угодно. Прощайте, Антон.
Он усмехнулся:
– А вот это вы нарочно.
Софья выскочила из машины и поторопилась к метро, пряча горевшее лицо в шарф.
* * *
Он морщится:
– Не понимаю, зачем вы вообще взяли под свое руководство этот класс? Проблемный, судя по всему? Тем более так скоро после… – он качает головой. – Неужели вам не хватило стресса до этого? Я же советовал вам отдохнуть, поехать в отпуск.
– Далеко бы я уехала со своим-то паспортом?
– Так зачем далеко, домой бы скатались, у вас там зимой хорошо. Я вот только на прошлый Новый год был. А что так смотрите? Я вот, знаете ли, тоже невыездной, – он недовольно хмыкает.
Софья задумывается:
– Когда происходит нечто такое и нет дела, которое тебя занимает, то это нечто сводит тебя с ума. Так хоть чем-то мозги заняты. К тому же он был прав. Я уже отмахнулась от этого класса раз.
– И часто он так делал?
– Что именно?
– Давил на чувство вины.
Да, она многому научилась у Андрея.
И этому тоже.
тебе его и не очень жалко, верно?
– Ребята.
Двадцать пар глаз смотрят на нее. Настороженность, любопытство, благоговение, страх – и никогда доверие. Они слушались ее, они уважали ее, они хвастались обладанием ею перед другими классами и школами. Но они боялись ее.
После случившегося многие дети вели себя пришибленно. Были среди них те, кто в свое время сказал Васе слишком много, но были и те, кто переживал, что так и не сказал ему ничего.