ФИО, место рождения, ах вот как, а давно уехали, а где учились, а по национальности-то все-таки больше кто, а вы верующая, а чего умолкли?
Только тогда она поняла.
– Я агностик.
– Но в детстве вас, вероятно, крестили.
– Обратили, – не смогла удержаться, поправила. «Ребята» покачали головой: не сейчас. – Точно так, как поступают и с христианами, – не спросив моего на то разрешения. – Она соглашалась осторожно, предчувствуя ловушку.
– Выходит, в вашей семье исповедовали ислам.
– Сложно представить брак ортодоксальной мусульманки и христианина, не правда ли?
Эти ребята, в отличие от вымышленных, на ее риторический вопрос не откликнулись.
– Атеисты, но с обрядами?
– Дедушка настоял. Мама не хотела его расстраивать. Для отца это ничего не значило, а дедушке было спокойнее. Он просто хотел обряда. Как оберега. Заботился о моей бессмертной душе, – она нервно усмехнулась.
Стоп-тема, казалось бы, но они продолжали гнуть свою линию.
– Учились вы в мусульманской школе.
Сначала их мектеб располагался в здании бывшего детсада, которое смогли выбить активисты; в числе них была и ее мать. Дети не помещались в классы, учились в три смены, пока родители, обозлившись, не засобирались на митинг. Тогда администрация, разволновавшись, пообещала выделить землю под новое здание. Рабочих так и не выдали, строили сами местные, зато помогала турецкая диаспора. За лето, что она болталась на стройке, она выучила больше турецких слов, чем в школе.
– Только до старших классов, потом перевелась в обычную школу. Меня отправили туда из-за языка. Дедушка почти не знал русского. Понимал, но не говорил.
– Не говорил? Удивительно. А вы в курсе, что вашу первую школу закрыли за незаконную деятельность?
– Слышала что-то.
– Связи с иностранными организациями с крайне сомнительной благонадежностью. Прогремело хорошо так, уверены, что ничего про это не знаете?..
– Понятия не имею, что именно там происходило. За это время весь состав мог смениться – и учителя, и администрация…
– Директор, – он назвал знакомое имя, – сидел лет двадцать. С одноклассниками связи поддерживаете?
– Нет. Я не живу там пятнадцать лет.
Как часто надо повторять, чтобы они услышали?
– Но бываете регулярно.
Говорил только один из них – мужчина неопределенного возраста с бесцветными рыбьими глазами. Говорил, упорно понижая интонацию в конце, оттого каждый вопрос звучал как непреложное утверждение.