Как же Джанни это допустил? И где он? Почему мечта эмигранта, которой тот поделился с Люком и с его помощью хотел претворить в реальность, так и не осуществилась? Люк не мог поверить, что Джанни позволил мечте умереть, как умерли эти лозы. Размышления Люка прервал звук мотора. Он оглянулся на проселочную дорогу и увидел остановившийся рядом с его машиной полицейский автомобиль.
Из него вышел пожилой офицер.
– Уйди с поля! Это частная собственность.
Люк и так был зол, а полицейский своим высказыванием лишь подлил масла в огонь. Люк бросился назад по полю и перепрыгнул через забор, торопясь получить ответы.
– Где люди, которые работали на этом поле? Почему виноградники в таком состоянии? – спросил он.
– Ты про макаронников, что ли? Откуда я знаю, да и какая, к черту, разница? Слышал, баба с детьми вернулась туда, откуда приехала, а мужа отвезли в лагерь для интернированных. А тебе какое дело? Ты их приятель, что ли? Имей в виду, нам тут таких приятелей не надо.
– Из-за этого тут побывали вандалы? А вы знали о вандализме? Вы что же, ничего не сделали?
– О каком вандализме?
– Взгляните на этот забор: не похоже, что его ветром снесло. Видно, что проволоку разрезали, и то же сделали с трубами для системы полива. А эти лозы? Они не погибли сами по себе. Их намеренно сгубили, возможно, полили чем-то вроде ДДТ[9].
– Слышь, братишка, я об этом ничего не знаю, а если бы и знал, что тут скажешь? Поделом этим ублюдкам.
– Знаете, кто это сделал?
– Слышь, братишка, тут я задаю вопросы.
– Нет, братишка, ты не прав, – внезапно вмешалась Белла. Она вышла из машины и встала у пассажирской двери. – Когда он задает вопросы, ты должен отвечать, и отвечать быстро, вежливо и правдиво. Он восемь лет воевал с нацистами и каждый день рисковал жизнью, пока ты тут играл в полицейских и воров, просиживая свою толстую задницу! Причем играл плохо, раз не остановил таких же нацистов, как те, с кем мы сражались.
Пристыженный внезапно обрушившейся на него словесной атакой, офицер признался:
– Я арестовал одного парня, но начальник велел не давать делу ход. Это было в начале 1942 года, через пару дней после атаки на Перл-Харбор[10]. В то время народ был очень зол, сами понимаете. Люди до сих пор злы.
– Мне нужны копии полицейских отчетов, имя преступника, а также имя и должность офицера, который велел не давать делу ход.