– Как может такое маленькое существо издавать столько шума? – спросил Эндрю однажды бабушку Рэйчел.
– Ты был такой же, Эндрю, – ответила Рэйчел. Увидев удивление мальчика, она продолжила: – Не только ты, но и твой отец, и дядя Билли, упокой Господь его душу. Вы все горланили что есть мочи. Но ты – громче всех. Я иногда боялась, что потолок обрушится, если твои желания не будут немедленно удовлетворены.
Услышав такую бессовестную клевету, Эндрю потрясенно замолчал. Он уже решил, что родственники против него сговорились, когда дедушка Сонни, слушавший их разговор, добавил:
– И не только потолок в этом доме, Эндрю. Когда тебя крестили, мы думали, что рухнет крыша собора Святой Марии в Скарборо, столько шума ты поднял, когда викарий окунул тебя в воду.
Эндрю убежал, обидевшись, что бабушка с дедушкой его не поддержали. И как они могут приказывать высыпаться и вникать в сложные задачки по алгебре, когда полночи под боком воет банши? Эндрю, правда, не знал, кто такие банши, но слышал, что те славились своим воем.
* * *
Накануне выхода на работу и через год после возвращения домой Люк женился на Изабелле Финнеган. Луиза Финнеган, хоть и настаивала, что молодые должны сочетаться браком как можно скорее, пришла к выводу, что организация «свадьбы года» по австралийским меркам требует времени. Люку повезло, что она не слышала, как он шепнул Белле:
– Может, просто сбежим и обвенчаемся тайком? Мне не нужна вся эта мишура.
– Пусть отведет душу. Ты же знаешь, мама тебя любит, а я ее единственная дочь. И для нее это единственная возможность поиграть в свадебные хлопоты.
Люк не нашел что возразить на эти слова.
Декабрьскую свадьбу на пике австралийского лета отметили роскошным приемом, собравшим сливки мельбурнского общества и деловых кругов. Репортеры фотографировали счастливую пару; позже эти снимки разлетелись по всему миру с описаниями подвигов Люка в юности и на войне. Сияющая невеста держала новобрачного за руку и улыбалась в камеру. Наконец закончились годы ожидания. Мать невесты в платье от известного дома мод – в лучшем, что смогла раздобыть, – израсходовала полдюжины носовых платков, утирая слезы радости.
Когда невеста с женихом вышли на первый танец, Люк прошептал на ухо Изабелле:
– Знаешь, кажется, мы нарушили семейную традицию Фишеров.