– Можешь идти, Проклятый. – Голос Доктора стал чуть холоднее, теперь в нём звучала раздражённая требовательность. – И постарайся не марать меня своей кровью в следующий раз.
Лёша спрыгнул со стола. Доктор немедленно отвернулся и направился к раковине и начал тщательно, почти маниакально, вымывать руки, словно пытался смыть не только кровь, но и любое прикосновение к "Проклятому". Когда Лёша выходил из "операционной", Доктор уже вернулся к шкафу, внимательно разглядывая какое-то медицинское приспособление, словно его никогда и не существовало, а неприятный инцидент был уже забыт.
Несмотря на большое количество ран и ушибов, на нём всё заживало «как на собаке», поэтому «уроки» возобновлялись быстро, без возможности полностью восстановиться. Стрельба была отдельной пыткой. Сначала ему давали тяжёлые, неуклюжие пистолеты, отдача которых выбивала его из равновесия. Руки немели, пальцы дрожали, но он должен был попадать. Громила требовал точности, скорости и хладнокровия. Он учил Лёшу не просто стрелять, а убивать. Быстро. Чисто.
Однажды, во время такого "урока", мишени мелькали особенно быстро, а Бурый, тот самый громила, что учил Лёху бить по дереву, стоял чуть позади и справа от него, комментируя каждый выстрел.
– Быстрее, мазила! Медленно, рукожоп! – его голос гремел над ухом.
Лёша поднял пистолет, его руки, казалось, держали чудовищно тяжёлый кусок свинца. Он прицелился в силуэт, что мелькнул вдали. Выстрел. Пуля ушла чуть в сторону.
– Мазила! – рявкнул Бурый, подходя ближе, чтобы ткнуть его пальцем в бок.
В следующий момент, когда Бурый был совсем рядом, Лёша резко дёрнул рукой, словно пистолет сам выскользнул. Раздался ещё один выстрел. Пуля со свистом просвистела мимо головы Бурого и вонзилась ему в плечо. Он взвыл, схватившись за ранение, и рухнул на колени.
– Твою мать! Что за… мразь! Ты смерти ищешь?!
Лёша смотрел на пистолет в своей руке, изображая испуг.
– Я… я не знаю! Он… сам выстрелил! Отдача… я же ещё не умею! – его голос дрожал, но за дрожью скрывалась расчётливая мысль.
Бурый стонал, его лицо исказилось от боли. На шум пришёл Громила. Он мгновенно оценил ситуацию. Подошёл, пнул Бурого ногой, заставив его подняться, и повернулся к Лёше.
– Что это было, Лёха? – голос Громилы был тих, но опасен.
Лёша опустил глаза. – Отдача, Громила. Правда. Я не справился. Я… испугался.