– Пусть ты будешь Лёша. А ты – Катя. А я – Тётя. Как будто назвала кукол.
Каждый день она учила их. Старые тетради, тупые карандаши. Тётя показывала им буквы, учила складывать их в слова, а слова – в предложения.
– Это – "дом", – говорила она, тыкая пальцем в букву "Д". – А это – "солнце".
Лёша схватывал всё на лету. Слова, примеры, буквы – он делал это быстро, как будто хотел доказать, что может. Ей он казался не ребёнком, а каким-то механизмом, который жадно поглощает информацию.
Катя была медленнее. Но старательной. Усидчивой.
Тётя кивала. Не хвалила. Но и не ругала. Всё было – по норме.
Она часто, с проблеском страха, озиралась по сторонам. Знала, что за ними наблюдают.
В дни, когда она убирала все вещи по углам, превращая комнату в подобие полосы препятствий, они бегали кругами, прыгали через шины, принесённые из таинственной двери.
– Важно быть сильными, – говорила она, пока они задыхались. – Чтобы можно было быстро убегать… или догонять.
– Догонялки! – весело кричала Катя, пытаясь догнать Лёшу. Лёша сначала играл, хихикая, но со временем – всё реже. Он всё больше сосредотачивался на заданиях Тёти, его лицо становилось серьёзнее с каждым днём.
Она часто повторяла Лёше, особенно если он начинал баловаться с Катей: – Ты старше. Ты должен подавать пример. Ты должен её защищать.
Она учила их простым упражнениям. Лёша выполнял их с той же хваткой, с какой учился читать. Катя уставала быстрее, но упрямо старалась не отставать.
Когда они болели – что случалось редко – Тётя лечила их сама. Неумело, но заботливо. Компрессы, горькие настойки, перевязки.
– Вот так, – говорила она, бинтуя палец Кате. – Всё заживёт. Ты же хочешь быть здоровой?
Катя лечила свою куклу с пугающим интересом. И однажды, когда болел Лёша, захотела лечить и его. Это пугало Тётю.
Когда Лёша учился, а Тёти не было, Катя играла с куклой. Кормила, мыла, ругала за хулиганство и обнимала. Лёша смотрел – и, может, хотел быть этой куклой. Или хотел, чтобы ею была Катя. «Я бы её просто спрятал – и всё», – думал он.
Перед сном Катя задавала вопросы: – Куда ты уходишь ночью? Почему мы всегда здесь? Что за дверью?
Ответов не было. – Мне нужно поработать. – Здесь безопаснее.
Лёша знал: такие вопросы опасны. – Хватит, Катя. Не спрашивай, – шептал он, сжимая её руку.
Тётя гладила их по головам, когда они засыпали. Лёша ждал – когда настанет его очередь. Он никогда не засыпал сразу.