Не теряя более ни секунды, преодолел бойню и забрался на сарай. Тут же уловил на себе взгляд. Как я понял – виновника этого. Бородатый большой мужчина. По морщинам на лице, предположительно, лет 90, но мышцы говорили, что он много моложе.
– Ты видел жертвенник.
Жертвенник! Вот название этого места. Не став спрыгивать к нему, я перебрался на крышу другого сарая и побежал. Старик рванул за мной с тесаком в руке. Дома кончались, и мне пришлось спрыгивать. Коснувшись земли и сделав кувырок, моё тело пронзила боль. Под травой были спрятаны шипы. Вскочив на ноги, я аккуратно отходил назад, глядя на врага.
– Мое мясо не для глаз людей.
– Что ты за тварь?
Он заулыбался. Только сейчас я услышал его смех. Грубый, могильный, не тихий и не громкий, словно звучит в моём мозгу. Он не прекращался.
– Мясник, который смеётся. Он говорил, чтобы я остерегался тебя.
– Стоило бы, вестник судного дня. – Мясник поднял тесак, указывая за мою спину. – Ступай, встретимся в деревушке Рейвенхольм.
– Откуда?
– Глупый старик… Много болтает… Иди… Но учти. Когда ты окажешься там, мы уже всё сделаем. Тебе этого не предотвратить.
– Я нихрена не понимаю, но учти. При следующей встрече, если я сочту нужным… Убью!
Я помчался прочь от этого места. Мне необходимо оказаться там раньше него.
Я покинул деревню «Флагель». И весь путь от неё слышал… Мясник смеялся…
Морган Тадеус Кортнивайт. Так его звали при жизни, светлой и прекрасной. Кто же знал, что Морган так закончит её. То, что испытал молодой врач, эта боль, даже писать страшно, не то, что ощутить.
Началось это поздней ночью, в 1:43. Кортнивайт шёл домой после проведения сложной операции. Жил у кладбища, ибо большего позволить себе не мог. Слуха мужчины коснулось пение. Голос, по его мнению, принадлежал девушке, чьи голосовые связки благословили Боги, дабы несла она по миру смертных удовольствия слуха.
Какой человек в здравом уме отправится на кладбище искать источник прекрасной мелодии ночью? Это слишком подозрительно. Но, наш герой отправился туда на всех парах. Он и не подозревал, что песня была скрытым заклинанием, по типу тех, что сирены и русалки используют для привлечения пищи.
Морган мчал вперед сквозь ряды надгробных плит, звук всё не приближался. Он словно везде и одновременно нигде.