– Будь осторожней в следующий раз.
Студент на ватных ногах вышел из деканата. Теперь я остался наедине с тремя горгульями.
– Извините, а по какому поводу вы меня вызывали? – Поинтересовался я.
– У вас три незакрытые дисциплины и… около сотни пропусков. – Объяснила тучная женщина, сидящая напротив меня за столом.
– Думаю, с этим-то я справлюсь.
– Надеемся, вам разъяснять не стоит. Несмотря на ваше положение, мы можем вас отчислить без промедления. На этом свободны.
Молча я кивнул, удаляясь из этого места, словно пахнущего духом обречённых.
Философия уже подошла к концу, и теперь нас ждала, на изумление, высшая математика. Неужели тройные интегралы? – подумал я, ступая в аудиторию 404.
Через пятнадцать минут я стоял как истукан у доски, взирая на формулу как на древнюю книгу за семью печатями. Преподаватель, старый математик, нервно смотрел на меня:
– Ну? Решайте.
Полина с надеждой и удручением меня подбодрила, слегка улыбнувшись. Надо сказать, это не помогло ни на каплю. Студенты замерли в ожидании.
Итак, я кое-как выскреб какую-то несусветную ересь, от чего у престарелого доктора наук Фёдора Ивановича чуть не случился приступ истерии.
– Да как ты пишешь! Это же простейшее уравнение Коши-Ковалевской!
Да хоть Эйнштейна – размыслил я. – Мне это ни черта не даёт, но и «неут» по предмету мне получать особо не хотелось.
– Вот пошли студенты, ни черта не знают! – Вскричал преподаватель.
Напряжённо я молчал. Даже девушка уже отчаялась поддержать меня. Так бы я и погиб, сражённый этой теоремой, если бы в помещении не заиграла сирена, оповещающая о пожаре.
– Спокойно! Всем построиться в шеренги и на выход! – Закричал Фёдор Иванович, вскакивая с места и хватаясь за сердце.
Преподаватель тут же рухнул на пол. Наш староста – Борис, прокричал:
– Спокойно выходим!
Медленно я подошёл к профессору, который уже практически потерял сознание.
Пока все спешно покидали аудиторию, я прихватил старика под плечи и вместе с ним последним покинул учебное помещение, оставив проклятую теорему на доске.
Конечно, я, как и все, думал, что это учебная тревога – но как бы то ни было! Как только я стал спускаться вместе с Фёдором Ивановичем по лестнице, ко мне навстречу выполз дым, из которого выскочил Олег:
– Слав, ты?
– А кто ещё? – Буркнул я, давясь удушливой непроглядной пеленой.