Я прикасался к ней где, только можно, не в силах держать свои руки от неё подальше. Её кожа была мягкой и теплой, словно шелк, а каждое моё прикосновение вызывало у неё дрожь и мурашки. Минуты казались вечностью, а наш поцелуй был всё, что нужно от этой жизни. В этом моменте не существовало ничего, кроме нас двоих, наших чувств и желания быть вместе.
Но внезапно мы услышали шаги, направляющиеся в нашу сторону. Вайолет испуганно вскочила и пересела на качели, а мои руки остались висеть в воздухе. Мне не понравилась её реакция, как будто мы какой-то грязный секрет, который нужно скрывать от посторонних глаз. Но рациональной стороной своего мозга, я понимал, что она поступила правильно. Я просил от команды отказаться от всего, что могло отвлечь от нашей цели, но сам подался слабости, своим чувствам и желаниям.
Я наконец-то убрал руки в карманы джинсов и заметил, что к нам приближается Купер. Его походка была неспешной, как будто он специально тянул время, наслаждаясь нашей неловкостью. В его глазах плясали насмешливые огоньки, а на губах играла ехидная улыбка.
– Всё в порядке? – процедил я сквозь зубы, недовольный, что нас прервали.
– Мы так играем вправду или действие. – сообщил он, растягивая слова. – Вы с нами, или у вас тут свои игры?
В его голосе слышалась усмешка, словно он знал, чем мы занимались. И мне хотелось стереть с лица это самодовольное выражение, которое кричало: «Я знаю ваш секрет».
Я взглянул на свою спутницу, которая смущенно пялилась себе в ноги. Её щеки пылали, а дыхание было прерывистым. Магия момента была разрушена, а реальность ворвалась в наш уединенный мир, напоминая о том, что мы не одни. Поэтому не было больше смысла оставаться здесь.
– Да, я не против. – ответил я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри меня всё кипело от злости на Купера и на самого себя за то, что позволил так легко застать врасплох. А затем обратился к Вайолет: – Хочешь сыграть?
Девушка, наконец, подняла голову и согласно кивнула, застенчиво улыбаясь. Мы вместе встали с качели и втроем отправились обратно в дом, оставляя позади уединенную беседку и наши тайные желания.
Каждый шаг давался мне с трудом, словно я нес на своих плечах невидимая тяжесть. Это был груз ответственности, вины и неопределенности. Я понимал, что наш поцелуй с Вайолет мог иметь серьезные последствия, как для нас самих, так и для команды. Я обещал товарищам, что мы сфокусируемся на победе, что ничто не будет отвлекать нас от нашей цели. А теперь сам нарушил это обещание, поддавшись своим чувствам. И я не знал, как с этим справиться.