Тим ведь даже не побоялся фамилию свою засветить при оформлении! А девушка на ресепшене оказалась такой доверчивой, что мне не составило труда её вокруг пальца обвести, соврав, что я здесь с друзьями отдыхаю, и назвав фамилию, на чью был забронирован номер.
Так всё просто оказалось…
До сих пор не верится.
Ни во что.
Как и на ум не приходит ничего из того, как быть дальше.
Я настолько растеряна от осознания, какой мой муж мудак и подонок, что просто думать ни о чём другом не получается.
Да как он мог! Вот как? Разве это так сложно – прийти и сказать, что ты разлюбил жену, влюбился в другую… Может не было бы мне тогда так больно и страшно, как сейчас. Точнее, было бы, конечно, но это было бы честно и правильно. Я бы поняла. Не стала бы никаких истерик закатывать. И не колотило бы меня, как последнюю неврастеничку, до спёртого дыхания и боли в груди.
За что, Тим, за что ты так со мной?
Этот вопрос бьётся в моём разуме до самого выхода из отеля. И после, пока я ищу в полушубке ключ от машины. А он, как назло, не находится. Наверное, потому что я даже в карман толком попасть рукой не могу. Перед глазами всё расплывается от слёз, хочется сесть, громко закричать и наконец дать волю нормальным слезам. А так…
Господи, да как же так? Как быть? Что делать? А как дочке рассказать, что мы с папой расстаёмся? А мы точно расстаёмся. Иначе и быть не может. Но ей это точно надо преподнести как-то аккуратно, мягко… И это тогда, когда я сама до сих пор не переварила случившееся открытие.
– Как ты здесь оказалась? – слышится вдруг за спиной от мужа, а затем он ловит меня за руку, останавливая.
Тут же шарахаюсь прочь от него. Зачем он за мной пошёл? Даже не оделся. Впрочем, это последнее, что должно меня теперь волновать, а потому я просто дёргаю на себя запястье. Конечно же, он не отпускает. Он никогда не позволяет бежать от проблем, заставляя решать их на месте. И обычно я с этим согласна, но не сегодня. Не сейчас. Не после того, как застала его с другой.
– Отпусти меня, пусти, – хриплю задушено, продолжая пытаться вырвать руку из его хватки.
Не хочу ничего обсуждать. Даже видеть его больше не желаю, не то, чтоб ещё и слушать все эти жалкие оправдания, которые наверняка последуют в скором времени. Не хочу. И уж тем более не надо меня трогать после того, как прикасался к другой.