– Д-да разве я это заслужила?! А-а-а! Почему? Ну почему? ЗА ЧТО?!
Какая твоя стезя? Полна страданиями она. Твой путь был предначертан самой судьбою, что избрала тебя жертвой, ибо истинно это: не быть тебе хищником в мире страдающих.
Дитё, невинное ты существо. Но оскорблённое и поруганное.
И презренна ты для хозяина своего – Всевышнего. Отрёкся он от тебя, оставил на съедение дьяволам Тёмным. Так будь же вечным мучеником в лапах Темноты… Ты уже поняла, Ганва: Света нет. Так закрой глаза свои. Нет смысла дальше продолжать идти, смотреть в этот коридор неизвестности.
Ты уже окутана этим бессилием…
– Я-я так больше н-не могу, не могу, не могу! – сказано тобою с диким рёвом, и ты теряешь сознание. – Не могу…
Беспомощность повалила ее, и она упала замертво.
Смерть и правда была к ней близка как никогда. Пусть отдохнёт на холодной сырой земле после Ада, проведённого Сектой Тени. Ада, что сжигает рассудок…
II
Только через три дня после этого события Ганва пришла в себя. Она очнулась в неизвестном ей месте – в какой-то богато обставленной комнате, где она лежала в постели.
– А? А-а-а… Где… где это я? Что это… з-за место? – дрожащим голосом, полным недоумения, проронила она.
Вдруг в комнату вошёл мужчина. Увидев, что Ганва открыла свои глазки, он весь засветился от радости и мигом подбежал к ней.
– Ганва, Ганвочка! Наконец-то ты пришла в себя! Чудо ты моё! – улыбаясь и сияя от счастья, воскликнул мужчина.
– …
Мужчина хотел обнять Ганву, он был вне себя от радости. Его глаза были полны искреннего счастья, ведь она наконец-то очнулась после трёхдневного сна. Но Ганва в его объятиях озверела:
– Хватит! Хватит! Х-ХВАТИТ! – задыхаясь от душевной боли и плача, закричала Ганва. – ч-что вы делаете! Отстаньте! Мне больно! БОЛЬНО!
– Ганва… – с волнением и грустью произнёс мужчина её имя. Ганва отодвинулась от него подальше, на другой конец кровати, глаза её горели чрезвычайной недоверчивостью. Она прижала к себе одеяло, как будто пытаясь защититься им от незнакомца. Её сердце так бешено колотилось, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди, а дыхание было таким частым, будто бы она весь день бежала что есть мочи, не останавливаясь ни на секунду. Её трясло. Слёзы то и дело скатывались по бледным щекам. Она вспомнила, что произошло с ней, и от этого ей стало тошно и страшно. Ужас охватил её с ног до головы.