– Я в порядке, – уверенно заявила. – И хватит называть меня алирой! Я – Вера!
– Конечно, алира Велиара, – испуганно пискнула самая молоденькая.
– Алира не врет, – хмыкнул со странным выражением лица этот Гнорн. – Она почти в порядке. Жар прошел очень быстро, а на ногах раны затянулись до едва заметных шрамов. За ночь! Каким-то чудом!
Он растерянно посмотрел на женщин, они на него. А потом все вместе на меня.
– Воды дайте, – невежливо буркнула. – И в больницу отвезите нормальную.
Надоело это все. Что за ерунда? Где меня держат? Теперь я в сознании, и буду требовать, чтобы отпустили. И грозить полицией и судами. А что еще остается? Чувствую-то я себя и в самом деле паршиво. Хотя и значительно лучше, чем раньше.
– Вашему бывшему жениху, принцу Ренадину, уже доложили обо всем. Если он распорядится куда-то вас отвезти, это непременно будет сделано, – спокойно ответил мужчина и встал с кровати. – Алиру можно умыть и переодеть. Вдруг Его Высочество пожалуют лично…
Последнее было адресовано женщинам, стоящим вокруг кровати и встревоженно сжимающим руки на груди. И все таким тоном, будто бы меня здесь нет вовсе. Так, стоп… Бывшему жениху принцу?! Какому-то Ренадину? А странный доктор ничего не путает?! Петька при всей моей любви к нему на принца ну никак не тянет. Обычный менеджер по продажам в не самом крутом офисе. К тому же врун и изменщик… Впрочем, неважно, что-то я совсем в алирах и принцах запуталась. А я, между прочим, домой хочу!
Еще пару дней я провела в каком-то оцепенении. Много спала, почти ничего не ела и ни с кем не разговаривала. Из принципа. Ведь ни на один мой вопрос ответа я так и не получила. Вроде бы обращаются уважительно, заботятся, но как о ценной вещи. А не о человеке со свободой воли. К сожалению, сил и решимости на открытый бунт не было. Разок я расхрабрилась и перевернула поднос с обедом. Посуда со звоном раскатилась по плитам пола, но женщины, что присматривали за мной, решили, что это досадная неприятность. Заохали, запричитали и принялись собирать еду. А я так вымоталась от нескольких простейших действий, что поспешила прилечь.
Впрочем, постепенно я вычислила самую наивную и словоохотливую из своих тюремщиц. Та самая молоденькая девушка, которой вроде бы искренне было жаль меня. Вот и решила выспросить, почему именно я такая несчастная, что нужно слезы лить. И еще что-то там про пятно на репутации было. И про принца. Надо же что-то делать! Как-то выбираться из музея-отеля-заколдованной башни…