Я оборачиваюсь, а она с довольным лицом опускается на стул за круглым столом.
– Конечно, можешь. – отвечаю, подавляя улыбку. – Но…
– Но кое-что и правда произошло. – ликующе заявляет она.
Так и знала.
Отворачиваюсь обратно к кофеварке, уже не скрывая улыбки. Нажимаю на кнопку двойной дозы кофеина и невольно морщусь. Это когда-нибудь убьет ее.
– Один крупный коллекционер из Нью-Йорка заинтересовался твоей картиной. А еще я подписала договор с одним многообещающим художником, и в отличии от тебя, он жаждет славы. Так что мои руки полностью развязаны.
Беру ее розовую кружку и ставлю на стол перед ней.
– Рада за тебя. – искренне говорю я, опускаясь напротив на свободный стул.
Ее взгляд устремляется на мои скрещенные руки, перепачканные краской, а следом на одежду. Лицо светлеет еще больше, если это вообще возможно, даже светлые волосы кажутся еще белее.
– Ты рисовала! – восклицает она. – Кризис закончился? Ты уже больше месяца к краскам не приближалась. Я даже начала волноваться за тебя…
– Я в порядке. – заверяю ее. – И да, я сегодня писала.
Она радостно хлопает в ладоши.
– Рада за тебя, подруга. – подмигивает Рори, но затем вдруг придвигается еще ближе и щурится.
Я напрягаюсь. Вот оно. Начинается.
– Как прошла фотосессия?
Мой взгляд тут же падает на стол между нами. И что мне ответить? В теории я знаю, что не должна оправдываться. Но так уж вышло, что я попросила ее организовать эту чертову съемку. Получается, я и Рори напрягла. Ненавижу, когда так происходит…
– Ты не пошла? – возмущается она, сама догадавшись обо всем. Отчетливо слышу нотки разочарования в ее голосе.
– Нет, пошла. – тут же выпаливаю я. – Но…
– Но?
– Сбежала.
– Эва!
– Я перенервничала. – пожимаю плечами.
– Ты хоть знаешь, как трудно было устроить фотосессию с Элиотом Бастьеном? Даже с тем контактом, что дала тебе та девушка. Он чертова знаменитость. Ты же сказала, что вы знакомы, и тебе не будет так трудно.
С каждым ее словом я только сильнее сжимаюсь, потому что и без нее все это знаю.
– Да, мы знакомы. – тру ладони на столе. – Но он…не узнал меня.
Теперь я даже не уверена, знал ли он меня вообще когда-то. Ну и что, что мы учились в одном классе? Меня там все равно никто не замечал.
Аврора заметно сдувается, и тон ее голоса становится мягче.
– Да, а еще он красавчик. – добавляет она, читая меня, как открытую книгу.