Это было невыносимо, но он был сильным и справился. Парень решил не показывать своего настроения близким и не озвучивать информацию, которой он теперь обладал. Пусть думают, что у них все хорошо, но на самом деле его планы на жизнь, с этого момента, резко поменялись.
Через три недели, в конце сентября, ему должно было исполниться восемнадцать, а значит, он, как совершеннолетний, мог себе позволить поиск своих настоящих родителей. Вот только проблема со здоровьем никак не налаживалась. Антона готовили на очередную операцию. Во время драки ему порвали сухожилие и теперь ему необходимо было его восстановить.
Проблемы с сухожилием грозили осложнениями. Возможно, он на всегда останется хромым. Осознавать это было достаточно сложно, а ухудшала ситуацию тема его приемных родителей. Все это не приносило радости. Было тоскливо и грустно, и Антон сильно расстраивался.
Еще и медсестричка Маринка покинула его, отправившись на учебу. Ее ждал медицинский институт, а дежурства в клинике переносились на выходные. Антону не доставало ее, и парень продолжал грустить. Поделиться своими переживаниями было не с кем, и он остался с ними один на один.
Слава богу учеба в МИИТе начиналась только с октября. У него было время подлечиться и спокойно отправиться на установочную сессию. Тема его трудоустройства была пока под запретом.
Антон сидел в своем телефоне и играл в тетрис. Больше заняться было не чем. На улице лил дождь, а на душе шумела буря.
В палату степенно вошла баба Маша и внимательно посмотрев на парня остановилась. Уборщица обладала каким-то звериным чутьем и всегда чувствовала настроение парня.
– И что это мы такие смурные? – спросила она и вместо того, чтобы орудовать своей шваброй уселась на стул рядом с его кроватью.
– Погода, – ответил парень и тяжко вздохнул.
– Да нет, не погода. Ты что переживаешь об операции?
– Вроде нет, – сказал Антон, – хотя и это тоже. Не хотелось бы в восемнадцать лет остаться калекой.
– Ой, скажешь тоже. Калека, – махнула своей пухлой ручкой женщина, – у кого-то вообще ног нет, а тут небольшое прихрамывание. Имей совесть.
Антон представил себя без ноги и оценив разницу, выдохнул.
– Ну если смотреть на эту проблему с Вашей точки зрения, то, в принципе, все не так страшно.
– А я тебе про что. Вот моему сыну всю жизнь ставили «порог сердца», а он не парился и продолжал жить, как считал нужным.