Но самым запоминающимся для Леона стал эрегированный половой орган слона, и его нелепая попытка залезть на самку, ведь такое не часто увидишь. Тогда он от души заливался хохотом стараясь сделать как можно более пикантные фотографии на смартфон, в тот момент, когда Анна считала это очень глупым и ругала его, скрестив руки на груди, при этом держа в зажатой ладони сахарную вату на палочке, на которую с вожделением смотрели маленькие дети. Леон находил это еще более смешным, поэтому хохотал еще сильнее. Ведь что может быть забавнее девушки с одновременно недоумевающим, грозным и таким милым лицом, пытающейся доказать тридцатилетнему Леону, что он еще совсем ребенок, который и над пальцем смеяться готов?
В тот день, они попросили сфотографировать их прохожего, который охотно согласился, осыпав ребят комплиментами на тему того, какая они красивая пара и как отлично смотрятся вместе. Они сидели на лавочке, Леон обнимал ее за талию и тянулся к Анне чтобы поцеловать. А девушка пыталась засунуть ему в рот сладкую вату, так как отказывала ему в поцелуях после случая со слоном. Рядом с Анной вальяжно расположилась игрушечная обезьянка средних размеров, которую Леон выиграл для любимой в тире. Эта фотография была сделана не так, как задумывала Анна, но все же она удостоилась почетного места на кухне за ее эмоциональность и атмосферность.
Леон взял в руки остатки рамки и перевернул ее с последующим бряцанием осколков о кафель. На обороте фотографии была подпись с датой: 13 июня 2018 года. Примерно, за два месяца до ее смерти.
– Ох, бедный Паркер, уже давно совсем никто не обращал на тебя внимания. Я же всегда считал тебя «третьим лишним», но Анна все равно тащила тебя в кровать. Она же не могла спать без мягких игрушек! – оглянувшись на ту самую обезьянку сказал Леон. Обезьянку, которая теперь, своей плюшевой шеей, сопротивлялась туго затянутой веревке импровизационной петли Леона. Эту дверь в потусторонний мир он организовал, сняв центральную люстру на потолке комнаты и перебросив веревку через крючок, предназначенный для крепления светильника к потолку. В эту петлю он очень стремился залезть сам, но так и не решился.
Несмотря на то, что Паркер был подвержен принудительному повешению, своей неизменной улыбкой он создавал иллюзию того, что не смотря на все жизненные трудности, не стоит терять положительного настроя и оптимизма. Однако, Леон так и не понял этой глубокой метафоры и просто был спокоен, что его место в петле занял Паркер, а не он сам, в порыве поспешных решений повис под потолком, едва не касаясь пальцами ног пола.