Если враг на твоей земле - страница 23

Шрифт
Интервал


– Ну, если проверять выход, то лучше обойти, раз есть такая возможность. Я через первый подъезд вышел и обошёл немного по кругу. А там как раз на фоне кучи они нарисовались. Куча то светлая: бетонные блоки, известь…

– Ну да, лоханулись. Вот тебе и основной разведчик в группе, Руслан. Я думаю, приобретение хорошее.

– Да, я тоже думаю, что Димон хороший боец. Ну что, пошли мы тоже отдыхать?

– Да, отдыхайте. Хорошо сегодня поработали.

– Вот только Вадику чуть череп не проломили.

– Сам виноват. Теперь будет знать, что не только вперёд смотреть надо.

– А при чём сахар здесь? – спросил Дима у Руслана, когда они уже шли к основной группе по коридору.

– Какой сахар?

– Ну, ты, когда в двери предателя стучался, про сахар говорил.

– А-а-а! Ты про это? Сахар у нас в большом дефиците. Иногда барыги по ночам приходят и по квартирам продают, но очень редко. Где берут, не знаю. Или воруют где-то, или какой склад ещё Российских времён нашли. Берут дорого, конечно. А у этого после премии от амеров денег много должно быть. На это и расчёт был. Что не устоит перед возможностью сахарком разжиться.


В группе Димка быстро стал своим. Да и на базе вообще тоже стал известным человеком. В основном, конечно, из-за его рассказов о совершенно другом мире. Ну и тем, что вырубил помощника инструктора по рукопашному бою, Вадима, и чуть не скрутил самого Олега. Димон обзавёлся друзьями и просто хорошими знакомыми, а когда увидел у кого-то гитару и спел «Давай за» группы Любэ, вообще стал всеобщим любимцем.

Каждый вечер возле него собиралась толпа, кто-нибудь притаскивал гитару и начинался концерт по заявкам. «Господа офицеры», «Аты баты», «Кукушка», «По высокой траве», «Россия» быстро разошлись среди народа. Даже, днём, проходя по переходам подземелья, Димка часто слышал, как кто-то напевает, или насвистывает одну из тех песен, что он пел по вечерам.

А, потом, кто-нибудь перехватывал инструмент, и все уже пели местные песни, наполненные тоской по преданной и растоптанной Родине, или надеждой на лучшие времена. Особенно, Димке нравилась одна, ставшая неофициальным гимном сопротивления, хоть и на произведение искусства явно не тянула. Подобного типа песни из серии народного творчества в молодости Димки пели во дворах.


Я гляжу в прицел, я к стрельбе готов

Враг пока не знает, что убит