Одет он был крепко, добротно, как большинство таёжников. Чувствовалось, что тайга для него второй дом, а может и единственный. Шёл он уверенно, пружинистой походкой, в то же время осторожно, как зверь, стараясь меньше шуметь и постоянно прислушиваясь.
Его попутчик был полной противоположностью. Худощавый, сутулый, согнувшийся под тяжестью рюкзака, он представлял жалкое зрелище. Постоянно озираясь по сторонам, шарахаясь от каждой коряги, он тащился следом за хозяином.
– Шеф, давай отдохнём! Падлой буду, не могу больше! – пробормотал он, не выдержав мучений.
– Рано, Скоба! Рано! Идти надо, ручей будет, отдохнём, – ответил Шеф, даже не оглянувшись.
Они шли уже несколько дней. Шеф хорошо знал местность. Здесь он прожил много лет. Работал в артелях, охотился, несколько раз привлекался за браконьерство, работал на лесоповале. Всё было. Сейчас, несмотря на неудобство, чувствуя тяжесть в рюкзаке, он предавался мечтам:
– Золото! Много золота! Столько, что даже представить трудно. Оно всё будет моим. То, что в рюкзаке – мелочь, сейчас больше не унести. Для начала развернуться хватит, а там на ручье – тонны!
Он обернулся на своего попутчика, тот тащился позади, тяжело волоча ноги. «Нет! Скобу в долю не возьмёшь, напьётся и всё разболтает. Эту гниду надо замочить при первом удобном случае. Пускай пока тащит рюкзак, а ближе к Ангаре кончу. Всё чисто, никто ничего не узнает, тайга всё стерпит и скроет».
Скоба, действительно, еле шёл. В тайге он первый раз. Мелкий воришка, промышлявший в городе, с Шефом познакомился в колонии. Вместе освободились, не виделись около года, а тут телеграмма: «Приезжай». Обещал лёгкую работу в артели и хороший заработок. Обманул. Всё вышло по-другому. Месяц таскается Скоба по тайге, в мокрое дело с ним вляпался. Не убивал Скоба геолога, а Шеф говорит, что соучастник, если попадёмся, вместе срок мотать. Тяжело было на душе, да и мысли крутились невесёлые: «Золото и карабин сам тащит, а всё остальное на меня взвалил, сука, что я ему, ишак? Так и есть, ишак. Кончит он меня! Зачем я ему. Обещает половину отдать, падла. Нет, я не ишак. Скоба сам знает, как с золотом поступить. Сдам цыганам, есть у меня знакомые, и заживу, как король. Вон, опять оглянулся. Смотрит-то как, будто я червяк земляной. Кончит, точно кончит!»