Я не записал это. Не мог доверить даже зашифрованному файлу. Некоторые признания слишком опасны, даже когда они безмолвны.
Сохранил файл, выключил планшет. Подошёл к окну. Город внизу светился тысячами огней – чужих жизней, чужих историй. Я всегда был наблюдателем, никогда – участником.
Но сегодня что-то изменилось. Будто кто-то позвал меня по имени – настоящему имени, которое я почти забыл.
Я стоял у окна, наблюдая, как рассвет медленно окрашивает горизонт. Не спал всю ночь – впервые за годы не из-за работы, а из-за мыслей, которые не давали покоя.
Эта женщина. Власова. Она продолжала стоять перед глазами, словно отпечаталась на сетчатке. Не красота – хотя она была красива. Не профессионализм – хотя он был очевиден. Что-то другое. Что-то настоящее в мире фальшивок.
Провёл рукой по лицу, ощущая щетину. Десять лет я менял маски, как перчатки. Становился тем, кем нужно. Говорил то, что должен. И никогда – никогда – не позволял себе задуматься, что осталось от меня настоящего.
А теперь одна встреча, несколько фраз – и всё пошатнулось.
Отошёл от окна, налил воды из графина. Холодная жидкость не утолила жажду. Внутри горело что-то другое.
– Кто ты, Власова? – произнёс вслух, нарушая правило не оставлять голосовых следов.
Я должен был уйти. Закончить задание, собрать информацию о Полякове и исчезнуть. Как делал всегда.
Но мысль о том, чтобы уехать, не узнав о ней больше, вызывала почти физическую боль. Это было иррационально. Непрофессионально. Опасно.
Она не была случайным элементом пейзажа. Не статистом на заднем плане. Она была… кем? Противником? Союзником? Или просто человеком, который увидел меня сквозь все слои защиты?
Я взял телефон, набрал номер, который использовал только для экстренной связи.
– Мне нужна информация, – сказал, когда на том конце ответили. – Екатерина Власова. Работает в охране казино «Четыре Ветра». Полный профиль.
Короткое молчание, потом голос в трубке:
– Это связано с основным заданием?
Я замешкался. Секундная пауза – непозволительная роскошь для профессионала.
– Косвенно. Она может быть частью схемы.
Ложь. Но необходимая.
– Будет сделано.
Я отключился, положил телефон. Подошёл к окну. Солнце уже поднялось над горизонтом, заливая номер холодным светом.
Если она – часть этой игры, значит, кто-то решил, что я готов проиграть. Что-то во мне дало трещину. Что-то, что годами держалось нерушимым.