Может быть, дело в том, как она держалась? В этой смеси профессионализма и скрытой уязвимости. В том, как напряглись её плечи, когда я заговорил с ней. В том, как она отвечала – коротко, по делу, но с каким-то внутренним огнём.
Я закрыл досье. Убрал телефон. Эти мысли непозволительны. Непрофессиональны. Опасны.
У меня нет права на личный интерес. Не к ней. Не сейчас. Не когда на кону стоит операция. Не когда любая ошибка может стоить жизни невинным людям.
И всё же… её глаза. Как светлая точка в мутном потоке лжи и притворства, в котором я существовал последние годы.
Я глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Поправил галстук. Вернул на лицо привычное выражение уверенности и спокойствия. Пора. Поляков ждёт.
Но где-то глубоко внутри, за всеми барьерами и щитами, которые я выстроил вокруг себя, теплилась мысль: я вернусь в казино. Увижу её снова. И, может быть, пойму, почему она так странно на меня действует.
А пока – работа. Единственное, что имеет значение. Единственное, что я умею делать по-настоящему хорошо.
Глава 5: Лидия Михайловна
Понедельник начался, как обычно – шум будильника, скрип старых половиц под ногами, привычная утренняя боль в суставах. Сорок лет в медицине научили меня просыпаться мгновенно, даже если тело просило ещё пять минут сна.
Каша булькала на плите, пока я заваривала чай. Всё как по часам – семь утра, пар от чайника, запах гречки с маслом. Кухонные часы отстукивали секунды, напоминая о времени, которое летит слишком быстро.
– Артёмка, вставай, соня! – позвала я, выкладывая кашу в тарелку с космонавтами. – В школу опоздаешь!
Послышалось недовольное бурчание, а затем шлёпанье босых ног по коридору. Мой внук, растрёпанный и сонный, появился на пороге кухни, сжимая в руках какую-то книжку.
– Бабуль, а ты знаешь, что чёрные дыры могут поглотить целую галактику? – вместо приветствия спросил он, плюхаясь на стул.
– Доброе утро и тебе, астроном, – улыбнулась я, поставив перед ним тарелку. – Сначала каша, потом космос.
Артём принялся есть, одновременно листая свою книгу и рассказывая о звёздах, планетах и чёрных дырах. Я слушала вполуха, поправляя ему воротник рубашки и проверяя, чтобы носки были надеты правильно – не наизнанку, как в прошлый раз.
Смотрела на него и думала – как же он похож на Катю в детстве. Те же вихры, та же привычка говорить с набитым ртом, та же страсть к космосу. Катенька тоже мечтала стать космонавтом, пока жизнь не развернула её совсем в другую сторону.