Это удивительный район. Вроде и центр, а вроде уже даже и не в Москве, а где-то в средней полосе России. Аллеи и дворы напоминают провинциальные городишки из советских фильмов, но чистота и безупречность асфальта всё же выдают столичный шик. В целом же тут, как и везде, такие же Пятёрочки, на фоне которых выделяется яркая, словно с карнавала, московская молодёжь. Маленькая Линда – её неотъемлемая часть. Даже и не скажешь, что она живёт в доме бабушки, где за последние лет 30 точно ничего не менялось. Выложенный плиткой в чёрно-белую шашечку подъезд напоминает, по её словам, о «Твин Пиксе». Только я его не смотрел и сказать об этом ничего не могу. А вот тяжёлая дверь на четвёртом этаже с олд-скульной обивкой ромбами как всегда не заперта. Наверное, Маленькая Линда считает, что настолько хорошо создала вокруг себя имидж местной ебанутой, что её личное пространство теперь обходят за километр. Но на самом деле все её обожают, особенно местные старушки, на чьих глазах она выросла.
В квартире пахнет благовониями.
– Кто это? – слышу я тонкий птичий голос хозяйки.
– Это я, Линд! Серёга, – отзываюсь я, снимая куртку и ботинки.
– Приходишь без приглашения?
– А я думал, что всегда желанный гость в этом доме.
Линда сидела на коврике для йоги и медитировала. Во всяком случае, я думаю, что медитировала. Хер его знает, что она на самом деле исполняет.
– В этом доме любой гость желанный, если он принёс хорошие новости, – она даже не повернула головы на меня. – Думаешь, я не знаю, зачем ты тут?
В моменте у меня действительно возникло ощущение, что передо мной некий сказочный гуру, к которому герой приходит за советом. Хотя на самом деле она и сама ничего не знает, просто пытается выбить меня из строя и обескуражить своими приёмами «женской психологии».
– Ну и что ты думаешь по этому поводу?
– Я? А при чём тут я? Это твоя головная боль. А если втянешь в это Кирилла, это может разбить ему сердце.
– А как же борьба за правду? – Вот сука, всё-таки выбила меня.
Маленькая Линда выдержала большую паузу, пока не встала, схватила себя за локти и наклонилась прямо до пола. Потом поднялась и, медленно развернувшись ко мне, сказала:
– За чью правду, Серж? За всеобщую или твою собственную?
Я знаю, на что она намекает. Своими попытками добиться признания я украду у неё возлюбленного, и прекрасная маленькая жизнь Маленькой Линды грохнется в тартарары. Боясь разбить неудобной правдой сердце Кирилла, она просто боялась за собственное.