Закончив громко ругаться поэтичной нецензурной бранью, Гектор быстрым взглядом озадаченно устремился на Мартина.
– Сегодня ты повеселее чем вчера. – резко выпалил Гектор. – Вчера прямо совсем угрюмый был.
– Когда вспоминаю, что действительно важно, и дышать легче становится, и мысли дурные отпускают. Человеческая природа, дурак ты неотесанный.
Чем больше Мартин издевался над своим другом, тем добрее и веселее становился легковоспламеняющийся Гектор. Некий мазохистический механизм внутри его напарника, который Уильямс хорошо изучил.
– Вот теперь я узнаю старину Мартина. – широко улыбнувшись, произнес он. – И больше чтоб ни слова про смерть, перерождение, смысл жизни и прочую ерунду. Сегодня идем в бар, я угощаю. Отказы не принимаются, я должен отпраздновать победу команды.
– Прости, дружище, но сегодня совсем никак. Придут родственники, мне даже опаздывать запрещено. Сам знаешь про штрафные санкции. Потом не оберешься.
– Ха! Знакомая ситуация! Ты никогда не задумывался как так получилось, что жены держат наши яйца в ежовых рукавицах? Каким-таким образом взрослые серьезные мужики, которые принципиально часть дороги впереди идущему не уступят, уступают всецело свою жизнь? Вот это загадка, дурень! Об этом думай. – произнес Гектор, откручивая крышку насосного шланга.
Его философия не оставляла ни единого шанса, он был убежденным реалистом.
– А я вообще-то знаю ответ на этот вопрос. Вернее, это даже не ответ, а вытекающее. Лишь та женщина, которой ты доверил держать свои яйца в ежовых рукавицах, может называться той самой. Тут скорее вопрос в другом. Некоторые женщины слишком сильно их сжимают, а болеть начинает у всех мужиков… Хоть и в разной динамике. – Мартин с нетерпением ждал ответа Гектора, задумчиво глядя ему в глаза и поправляя перчатку, слетевшую с руки.
– Блин, так ты прав полностью. Даже признавать не хочется. Тогда я дополню твою цитату, сукин ты сын, слушай: «лишь та женщина, которой ты доверил держать свои яйца в ежовых рукавицах, и та, которая может найти тонкую грань в силе их сжатия, может называться той самой!». А что, звучит! Может книгу когда-нибудь напишу на эту тему.
Типичная улыбка Гектора в тридцать два зуба, сопровождавшая его ответ, вновь освещала им путь в непроглядной тьме существования.
Во время работы они еще пару раз поспорили, пару раз согласились с мнением друг друга, пару раз назвали друг друга идиотами и закончили свою смену.