Харпер хмурится, проводит рукой по волосам и говорит:
– О боже. Прости. Я ни разу не видела мышей в этой спальне.
В связи с чем возникает вопрос: а где она видела мышей? Наверное, эти мысли отражаются у меня на лице, потому что Харпер снова хмурится, вероятно, пытаясь припомнить, сколько раз она видела в доме мышей, и качает головой.
– Нет, ты не волнуйся. У нас нет нашествия грызунов. На прошлой неделе я видела одну мышку на заднем дворе, а в доме – ни разу. Хотя он очень старый. Завтра мы вместе проверим, нет ли щелей в полу, и если что – забьем их фольгой и металлическими губками. И ни одна мышь не проскочит.
Харпер уже предупредила меня, что из-за щели под задней дверью в общей гостиной может быть холодновато, но щель можно закрыть полотенцем, и тогда будет нормально. И что кран в ванной течет, если его не закрыть до упора, причем кран настолько тугой, что его сложно открыть, даже когда он закручен как надо. И что замок на задней калитке иногда заедает, потому что сама она слегка перекошена; что зимой в доме может быть плесень; что духовка трясется, и дребезжит, и периодически отключается сама собой; что вешалка для полотенец и держатель для туалетной бумаги плохо закреплены на стене и грозят обвалиться в любой момент; и что странный запах во встроенном шкафу в коридоре ничем не выводится и на него просто не надо обращать внимания.
Но о мышах она не говорила ни слова.
Стараясь не думать о своем бешено колотящемся сердце, я улыбаюсь, опускаю руки, которые так и держала перед собой, и говорю:
– Да, утром проверим.
Я снова ложусь с таким видом, как будто сумею спокойно заснуть, а не схвачу телефон и не примусь гуглить «какие болезни передаются человеку от мышей».
Сейчас семь утра, в доме тихо. Каким-то чудом мне все же удалось заснуть, выяснив в результате обширных исследований, что мышь, которую я видела, скорее всего, не была переносчиком страшных заболеваний и что у мышей слабое зрение, так что наш зрительный контакт был, возможно, отнюдь не таким содержательным и напряженным, как мне представлялось.
Сегодня должен приехать наш третий сосед. Его зовут Джереми, и больше я ничего не знаю. Не знаю даже фамилии, потому что Харпер ничего мне не сказала, а я пытаюсь маскироваться под очень спокойного, легкого в общении человека, который не страдает чрезмерной тревожностью и не задает слишком много вопросов.