Едва я перешагиваю порог, Амандина, кивнув мне, тут же принимается упаковывать слойки.
– Значит, то, что ты придумала насчет Леонара, сработало?
Подхожу к прилавку, смотрю, как она ловко раскладывает кунь-аманы по трем отдельным пакетикам.
– Можно сказать, мы потихоньку свыкаемся друг с дружкой. Нам уже удалось обменяться парой фраз так, что он не разозлился и даже признался мне, как любит книги.
Она улыбается с таким видом, будто хочет сказать: «Само собой, а как же еще?» Не удержавшись, спрашиваю:
– А что? Можешь ты мне сказать, что означает твой искрящийся взгляд и улыбка, явно намекающая на какие-то неизвестные мне сведения?
– Да как же Леонару не любить книги? Он почти тридцать лет заведовал библиотекой у нас в Сен-Мало.
– Что-что? Он не всегда был ворчливым стариком?
Она хохочет, а я продолжаю расспрашивать:
– Кстати, раз уж заговорили о книгах, можешь мне сказать, в какие дни и часы открыт книжный магазин? Когда бы я ни шла мимо, там закрыто. А мне почитать нечего.
Амандина вздыхает.
– Вообще-то Вивианна бывает там по средам и по пятницам, но расписание у нее очень прихотливое.
– Странно, как же ей тогда удается что-то заработать? Или у нее есть другие доходы?
Амандина морщит лоб, и я понимаю, что задаю слишком много вопросов. Лезу не в свое дело.
– Да нет… в Сен-Мало все об этом знают. С Вивианной неладно с тех пор как муж ее бросил. К тому же управляющий – он, то есть арендный договор зависит от него, он ей и сдает это помещение. Представляешь, как это напрягает! Если она не возьмет себя в руки, лавочку скоро придется закрыть.
– Надо же, вот бедняжка.
Амандина кивает. Я прощаюсь и выхожу из булочной.
Вернувшись домой, устраиваюсь на террасе с компьютером и жду, когда появится Леонар. Через полчаса слышу у себя за спиной негромкий голос:
– Прекратите скупать у Амандины все яблочные кунь-аманы.
Я не отвечаю и не отрываюсь от компьютера. Продолжаю печатать (пишу я на самом деле какую-то чушь), потом, не глядя на Леонара, говорю таким тоном, будто мы с ним секретничаем:
– Вы скрыли от меня, что были библиотекарем.
– Какое вам дело до моего прошлого?
– Но, Леонар, это такое открытие! Значит, вы не всегда были раздражительным и брюзгливым.
Он отмахивается от меня, как от назойливой мухи, забирает пакетик со слойкой, ворчит что-то невнятное, разворачивается и идет к своему дому.