Минули месяцы со времен их отправки, но к тому времени, как они пристали в Сан-Франциско, Хокан повзрослел на годы: долговязый мальчуган вымахал в высокого юнца с грубым лицом, дубленным солнцем и соленым ветром, морщинистым от постоянного прищура, преисполненного как сомнений, так и решимости. Он штудировал карту, которую нарисовала для него графитом ирландка Айлин. Невзирая на то, что ему бы пришлось преодолеть целый континент, он все же решил, что самый быстрый путь к воссоединению с братом – по суше.
Бреннаны уговаривали Хокана присоединиться к их золотоискательной экспедиции. Они все равно собираются вглубь континента, а им не помешают лишние руки – тащить снаряжение. Еще они надеялись, что он некоторое время поработает с ними, – ему понадобятся деньги, чтобы добраться до Нью-Йорка, а им понадобится помощь, когда они найдут золото и застолбят участок. У них хорошие шансы, уверяли они, ведь Джеймс раньше добывал уголь и был сведущ в рудах. Хокан согласился. Как бы он ни рвался отправиться в путь пораньше, он все же понимал, что ему не пересечь весь континент без лошадей и провианта. Он нисколько не сомневался, что брат уже добрался до Нью-Йорка: Лайнус был слишком умен, чтобы потеряться. И хотя они не предусмотрели такое положение дел, встретиться они могли только в Нью-Йорке – просто потому, что только это название во всей Америке и знали. Хокану оставалось туда добраться, а там уж его найдет Лайнус.
Стоило высадиться, как Бреннаны поняли, как мало стоили их сбережения. Сбруя в Калифорнии шла по цене коня в Ирландии; буханка хлеба – по цене бушеля пшеницы. Дома они распродали все свои пожитки, но здесь этого едва хватило на двух старых ослов, тачку, кое-какие припасы и кремневое ружье. Вскоре после высадки Джеймс – с полупустыми руками, ожесточенный – повел семью вглубь суши.
Без Хокана их небольшая партия не ушла бы далеко: один осел скоро распух и издох, после чего навьючили уже паренька. Он даже смастерил себе что-то вроде ярма – из кожи, бечевки и досок, – чтобы легче было тащить тачку в гору. В ней по очереди катились дети. Несколько раз в день Джеймс останавливался, читал землю и уходил прочь один, следуя одному ему видимым знакам. Затем он ковырял камень или промывал почву, изучал результат, бормоча под нос, и жестом приказывал двигаться дальше.