Я в ужасе. Почему Диана решила довольствоваться крохами? Каждый готов преподнести ей полный, не надкусанный пирог. Вместо этого она, похоже, в восторге от того, что будет делить любовника с его женой, Симми, наследницей огромного состояния Керзона, с которой он прожил уже тринадцать лет, а также со всеми, кто ему еще приглянется, – и таких, по общему мнению, будет не счесть.
Я как раз собираюсь задать этот вопрос, когда с лестницы доносятся шаги – кто-то спускается. Может, это Джонатан или Десмонд? Я думала, няня повела мальчиков в парк. День сегодня хоть и холодный, но не по сезону солнечный.
– Леди, – раздается из холла звучный голос, и я сразу понимаю, кто это. Бобо. Только она время от времени называет меня «Леди», и она самый громкий человек из всех, кого я знаю.
Я встаю, чтоб поцеловать Юнити в обе щеки, и замечаю, что она втиснулась в одно из твидовых платьев Дианы. Смотрится вульгарно, и хотя меня так и подмывает сделать замечание, я не решаюсь нападать на нее в такой щекотливый момент. Если Юнити закатит истерику, дальше уже никакого разговора не получится.
– Бобо, разве до тебя не дошло распоряжение Мули и Пули насчет Бодли? Она у нас теперь персона нон грата. Мы не должны с ней общаться.
Мне-то можно пропускать мимо ушей наставления родителей – мне двадцать девять, и они не поддерживают меня финансово, так что не могут мне диктовать, а вот Юнити все еще у них под каблуком. Я удивлена, что она нарушила их приказ.
Она улыбается, открывая свои нелепые серые зубы.
– Как я могла не зайти к Нарди, раз я в Лондоне? Особенно в такой сложный момент. – Юнити смотрит на Диану с нескрываемым обожанием и называет ее прозвищем, которое обычно пускает в ход, когда ее переполняет нежность к сестре.
Муля и Пуля поддались на уговоры Юнити и разрешили ей пожить в Лондоне на время светского сезона и заняться рисованием в отчаянной надежде, что круг ее общения расширится настолько, что рядом появится заинтересованный поклонник. Не стоило мне забывать, что Юнити выходит из дома гораздо чаще, чем того требует светская жизнь, поскольку посещает занятия на Харли-стрит.
– Я тоже в Лондоне, а меня ты игнорируешь, – шутливо говорю я. Хотя, наверное, я должна была бы обидеться на невнимание Юнити, на самом деле я не получаю от ее общества никакого удовольствия. Ее настроение так переменчиво, а интересы так своеобразны, что я нахожу ее утомительной. Не говоря уже о том, что я терпеть не могу Ратулара! Боже милостивый, кому придет в голову держать домашнюю крысу!