– Вы тоже не спите ночью?
Учитель не обернулся. Он стоял у окна и смотрел на медленно угасающий свет двух солнц.
– Я не принадлежу этому городу, – сказал он. – Я принадлежу ночи.
И больше никогда не повторял этих слов.
Однажды, когда оба солнца скрылись дольше обычного – на двенадцать долгих минут, ставших для города почти катастрофой – Учитель взял Марка с собой. Молча, уверенно. По улицам, которые казались другими в этом перерыве света. К башне. К старым Часам.
Они стояли особняком – с чернёным корпусом, закопченными стеклами и стрелками, что двигались в обратную сторону.
– Эти Часы были сделаны до первого рассвета, – произнёс Учитель. – Когда было одно солнце. И ночь была не врагом, а домом.
Он говорил медленно, с паузами, в которых было больше смысла, чем в словах.
– Тогда мы знали, как в ней жить. Мы не пытались прогнать тьму. Мы умели слышать её. Слышать себя в ней.
– А потом? – тихо спросил Марк.
Учитель провёл ладонью по циферблату. Вместо чисел – слова. На забытом языке. Они не светились, но воздух над ними дрожал, словно над горячими камнями.
– Потом пришёл второй свет, – сказал он. – Он выжег страх. И вместе с ним – память.
Он замолчал. И этот миг тишины был громче колокольного звона.
Иногда Учитель исчезал. На дни, на недели. И всё это время казалось, что город стал глуше. Чуть менее настоящим. Как будто кто-то выключил один из важных звуков мира.
Марк знал: он не мог жить в постоянном свете. Он принадлежал другому ритму – не дням и не часам, а тем редким промежуткам между, тем минутам, когда солнца уходили оба и небо становилось чистым, уязвимым, честным. Только тогда он мог быть здесь.
И только тогда он говорил:
– Ты не единственный. Но ты – последний.
– Остальные… или спят, или выбрали забыть.
Марк не знал, откуда у него было это доверие. Почему он слушал. Почему верил. Но после каждой встречи в нём что-то менялось. Как будто в старых Часах кто-то переставил звук, едва уловимый аккорд – и теперь мир звучал иначе. Он начинал различать нюансы в тишине, слышать трещинки в ритме города.
Учитель и Часы были связаны.
А, может быть, Часы были Учителем.
И, возможно, сам Марк – всего лишь одна из стрелок.