, тогда и почувствовал, что ему принадлежит мир. Опьяненный победой, он слегка подзабыл, что все время подъема его сверху страховал инструктор.
Неделей позже он уже поднимался на Баррандовскую скалу в Праге. У ее подножия время от времени проходил поезд. Он лез туда один по белому известняку без какой бы то ни было страховки, в то время как Яна стояла возле железнодорожной колеи и тайком потягивала коньяк из серебристой фляжки. Нога его соскользнула как раз в тот момент, когда в узкий скальный коридор въехал грузовой поезд. Яна сунула фляжку в нагрудный карман. Йозеф держался на пальцах, товарные вагоны на десятиметровой глубине лениво двигались. Известковый выступ времен девонского периода был скользким, заросшим зеленым мхом. Кожа на кончиках пальцев постепенно двигалась по камням и вдруг заскользила как по льду. Повинуясь инстинкту самосохранения, он успел оттолкнуться ногами, а потом камнем полетел вниз. Он упал не между вагонами, а прямо в один из них. Спина его заскользила по куче песка, и он увяз в нем по колено. Ему вдвойне повезло в тот день.
Йозеф висел на перекладине, когда Павел поднялся в его кабинет на двадцатом этаже по боковой лестнице, держа под мышкой какую-то папку. Он тихо открыл дверь; вместо шуршания бумаги и гудения компьютера из-за шкафа доносились вздохи. Павел, как дух, прокрался по ламинату. Йозеф висел на перекладине спиной к вошедшему и из последних сил пытался достать ее подбородком, колотясь при этом точно так же, как вчера на Баррандовской скале, пока его пальцы не соскользнули.
– Я катаюсь как сыр в масле тут у Павлика, – намекнул директор. – Повтори это за мной, Йозеф!
Марафонец на перекладине знал, кто с ним говорит, но продолжал потихоньку подтягиваться.
– Признайся, что если бы ты не смонтировал эту дурацкую палку, то тебя бы тут, в фонде, ничто не держало!
Йозеф уже почти достиг цели, ему оставались последние сантиметры.
– Ну давай, давай, – директор снова поддел его. – Пердни хорошенько, и ты там!
В этот момент Йозеф рухнул на пол и сел к стене.
– Тебя что, дома не учили стучать в дверь?
– Учили. – Павел подал ему руку. – Но мысль, что ты в моем присутствии одержишь победу, взяла верх.
– Еще раз меня так напугаешь – и последствия будут на твоей совести. – Йозеф пожал протянутую ладонь.