Он выстраивал этот мир всю жизнь – и до последнего часа боролся за него. Его заключительной просьбой было обращение ко всему человечеству – продолжать этот масштабный «проект», дающий нашему виду надежду на будущее. В середине прошлого века доктор Киссинджер разрабатывал основные философские и дипломатические подходы к предотвращению ядерной катастрофы – так человечество XX века впервые осознало всю тяжесть экзистенциального риска. В тот период его воля и решимость помогли обществу уберечься от опасности, но теперь, когда мы стоим перед новой угрозой, этому человеку выпала судьба покинуть нас. Он ушел как раз тогда, когда мир впервые увидел очертания иной формы жизни. Сегодня, стоя на пороге эры ИИ, мы понимаем: лишь единицы – подобно доктору Киссинджеру, этому студенту XIX-го, ученому XX-го и провидцу XXI столетия – смогли заложить столь значимые основы для будущего человечества.
Прежде всего, доктор Киссинджер был философом истории. Результатом его глубоких размышлений о природе трагедии стало вечное стремление доказать, что идеализм сердца может гармонично сосуществовать с реализмом разума, и даже возвысить его. Можно, по выражению французского писателя Ромена Роллана, сочетать «пессимизм интеллекта» с «оптимизмом воли». Если оптимист верит в возможность сохранить контроль над собственной судьбой, то пессимист видит нашу реальность как процесс, управляемый непреодолимыми силами – законами природы или, например, историческими циклами.
Конечно, ему слишком хорошо было известно, как пылкий идеализм может стать инструментом в опытных руках циничных идеологов, без колебаний готовых пролить чью-то кровь или применить силу в том или ином масштабе. Фашизм, тоталитаризм, воинствующий религиозный фанатизм – все они, казалось бы, ставили перед собой самые благие цели в истории человечества. Пройдя путь от жертвы до борца с бесчеловечными режимами, он создавал новый миропорядок – где безопасность не требует жертв, а достоинство не нуждается в оправданиях. Доктор Киссинджер виртуозно управлял международными делами и вел свою страну, ставшую ему родиной – равно как и весь мир, – через непредсказуемые потрясения, руководствуясь историческим опытом и национальными интересами.
Прекрасно понимавший избирательную необходимость политического реализма, он оставался при этом идеалистом – тем, кто, по словам его биографа Нила Фергюсона, уважал «роль человеческой свободы, выбора и воли в формировании мира». В теории и на практике он продемонстрировал свою убежденность в том, что люди не живут и не могут жить так, будто будущее неизбежно и предопределено. В своей выпускной диссертации в Гарварде