В доме местного наркобарона, бесчестного картежника, самого настоящего мошенника, короля борделей и просто барыги, совершенно ничего не изменилось: все тот же стиль «дорого-богато», с огромным количеством золотых оттенков вокруг: ваз, подрамников картин, канделябров, ручек дверей, гардин. Абсолютно каждая деталь отливает этим цветом из каждого угла. Как говорится, бог дал Олегу все, кроме чести и хорошего вкуса. Все вокруг так и кричит о «статусе», который Олеженька сам себе и присвоил, грабя других людей, грабя мою семью и не только.
На втором этаже Рома проходит через зону с диванами и ведет меня к массивной дубовой двери, за которой находится кабинет Багровского. Могли бы просто сказать, куда идти, я и сама прекрасно знаю расположение этого проклятого дома. Ухмыляюсь про себя: помнится, в последний раз он пытался изнасиловать меня в этом самом помещении. Что будет сегодня?
Подчиненный несколько раз уверенно стучит в закрытую дверь, за которой сразу же слышится властный голос:
– Заводи! – Нажав на золотую ручку, брюнет отходит в сторону, пропуская меня внутрь кабинета одну, и закрывает, оставшись снаружи, когда я вхожу. Перестановки в комнате за прошедшее время не случилось. Багровский гордо восседает за столом, шторы за его спиной закрыты, но не плотно, солнечный луч слабо пробивается внутрь, озаряя мрачную обитель. – Садись, – выдыхая едкий сигаретный дым, кивает на коричневое кожаное кресло напротив массивного темного стола.
Как же я тебя ненавижу, мразь! Так и хочется кричать, но я плотно стискиваю зубы, ведь дала себе обещание ради освобождения брата.
Уверенно ступая по паласу, прохожу к указанному месту; мебель характерно потрескивает, когда я опускаюсь в нее, бросая на урода немигающий взгляд, полный нескрываемой ненависти. Олег молча курит, наблюдая за мной с прищуром, словно обдумывает что-то в своем недалеком котелке. Складываю руки на груди, ибо они безумно чешутся запульнуть чем-нибудь в мерзкое лицо. Стараюсь не смотреть на стекла шкафов: не хочется видеть в них грязное отражение и ломать свою психику раньше времени.
– Ты победил, Олег, – спокойно произношу без ноток ненависти и сарказма. Я должна быть хитрее, чтобы он отпустил Мишу. Со вчерашнего дня я так и не узнала, что с моим братом и как он сейчас себя чувствует. Внутри все клокочет от злости, но я сдерживаюсь. – Я прилетела, как ты и хотел, больше никуда не денусь. Теперь отпусти моего брата. – Моя речь размеренная, словно я пытаюсь договориться с умственно отсталым человеком, который не совсем понимают, чего от него хотят.