«Так, а ну-ка стоп! Немедленно прекращай пялиться и ешь!»
Я пытаюсь одернуть себя, но продолжаю, как под гипнозом, залипать на губах Князева, и он, черт возьми, замечает это!
– Думаешь, у меня вкуснее?
– Переживаю, вдруг ты мне что-то подсыпал – виагру женскую, например, – выдаю полную чепуху, лишь бы не молчать, однако есть все же принимаюсь и понимаю, насколько я была все это время безумно голодна. Сырники, кстати, оказались безумно вкусными, но пришлось поделиться своей порцией с мужем, что я сделала, шипя, как змеюка, но по-доброму. А еще я поняла, что невыносимо сильно хочу принять душ.
Такое чувство, будто в Артема вселилась бабка-наседка и очень мнительная особа. Прежде чем я пошла купаться, он уточнил у врача, можно ли это сделать. Ни шагу без тотального контроля и полной уверенности в том, что это безопасно и разрешено.
– Давай я лучше сама. – Когда я поднимаюсь с постели, Арт помогает мне дойти до ванной комнаты, прилегающей к палате. Меня слегка раздражает эта опека, ведь я в себе и дееспособна, а он возится со мной, как с маленькой. – Ну уж нет, не говори, что ты и внутрь собрался зайти!
– Давай-давай, шевелись. Чем дольше ты препираешься, Лиса, тем больше времени у нас отнимаешь. – Он подталкивает меня вперед, и я оказываюсь в ванной, а муж в дверях.
– Я хочу принять душ одна. Вернись в исходное положение, в свое кресло, пожалуйста, – прошу, закатив глаза. – Господи, ты превратился в такого зануду! За полчаса со мной ничего не случится. Я даже запираться не буду.
– Сара. – Муж испытующе смотрит на меня, давая понять, что будет так, как сказал он.
Что за упрямство?!
– Артем, – вторю его тону, отказываясь уступать. – Мне нужно сделать девчачьи дела, – нервно вздохнув, признаюсь, почему так препираюсь, затем выдавливаю из себя еще, кладя руку на косяк: – Я стесняюсь заниматься такими вещами при тебе.
Интересно, наша битва характеров когда-нибудь прекратится?!
– Стесняешься? Кого? Меня? – Артем скептически выгибает бровь.
– Да, представь себе, – затравленно обороняюсь. Открывать истинные чувства, не пряча их под маской холодного равнодушия, оказывается достаточно сложно, но честной быть приятно.
– С каких пор? – Арт грязно ухмыляется, и я начинаю беситься от его непосредственности. Когда он уже начнет воспринимать меня и мои просьбы всерьез?! – Я трахал тебя столько раз, что знаю по памяти каждый изгиб твоего тела и все родинки. Поздно стесняться.