«Усатый» ничуть не смутился и не обиделся.
– Зря смеешься, Баба Яга. Чем быстрее осознаешь свою суть, тем лучше. Для тебя же.
Губы Яны все еще кривились в улыбке, но голос стал немного серьезней:
– Давай размышлять логически, дружище. Баба Яга – кто? Ведьма. Так? Так. Я не ведьма ни в каком месте, ну, если только по утрам и когда есть хочется. Дальше. Баба Яга, с учетом ее реального существования, наверняка не один век прожила. Мне же всего двадцать четыре, и поверь, как каждая женщина, я не горю желанием прибавлять себе лишних лет. К тому же если бы я была ею, то помнила бы об этом, но я не помню.
– Естественно не помнишь, – выдал Баюн, – не перебивай, а слушай. Логикой она меня тут вздумала давить! Внимай мне, бестолочь, и запоминай. Ты, то есть Баба Яга, бесследно пропала из Небывальщины на второй день Святочных гуляний ровно пятьсот лет назад. Мы сначала не придали этому значения, ты часто бродила между мирами и исчезала в неизвестном направлении, но лет через сорок начали искать.
– Сорок? – Яна скептически приподняла вверх бровь. Через шестьдесят лет она представляла себя скрюченной старушкой, которая могла скакать где угодно, но не между какими-то непонятными мирами.
– Чему удивляешься? Это люди придают значение времени, а сказочникам оно просто не нужно. Для нас время всего лишь счет событий, не более.
– А смерть? Неужели вы не умираете?
– Почему? Умираем. Гостим какое-то время в твоем навьем царстве, а потом возвращаемся. Мы можем стать кем-то другим, а можем вернуться теми же, что и прежде. Нас ограничивают лишь наши желания и возможности.
– В каком таком царстве?
– Навьем, естественно. – Видя непонимание на лице девушки, трагично пояснил: – Навь – мир мертвых, над которым властвуют некоторые сказочники. Ты одна из них.
– Что такое Небывальщина? – вопросы так и сыпались, разбивая вечернюю тишину квартиры. Или уже ночную?
– Наш мир, мир сказочников. Мир людей – Яснобыльщина. Но есть много других миров, которыми наполнена вселенная, существуют параллельные реальности, где мы есть, но уже совсем другие.
– Ничего себе… – пробормотала Яна, попытавшись представить то, о чем говорил кот. Все казалось слишком невозможным, чтобы вместить в разум, привыкший к технологиям и отрицанию любого чуда.
– Однако не считай нас неуязвимыми, это не так, – оборвал ее фантазии Баюн. – Как видишь на твоем примере, с нами можно справиться. В конце концов, сами сказочники способны обрывать собственные нити жизни и нити жизней других сказочников, если хватит могущества.