Грохнувшись на кровать и заставив ту от натуги заскрипеть, Яна все же открыла глаза. Сна не было уже ни в одном глазу, а сознание фиксировало происходящее, происходящее в реальности, а не в сновидениях. Одновременно ругаясь, выпутываясь из одеяла и силясь рассмотреть подробности в полумраке, она окончательно смирилась с тем, что доспать не получится. Когда же разглядела то, что усиленно мешало предаваться счастью в четвертом часу утра, раскрыла рот и громко выдала:
– Мама!
Правда, на самом деле на языке вертелись совсем другие слова, коих она старательно нахватывалась у уголовников, но почему-то те враз вылетели из головы.
– Вообще-то я больше по той части, где полагается кричать «папа», – угрюмо заметил кошак в холке под два метра и с хвостатой задницей, разместившейся в коридоре (как вообще протиснулся в ее клетушку?!). У невообразимой животины имелись в наличии разноцветные глаза, похожие на две фары, фиолетовую и зеленую, внушительные тигриные клыки и черная, густая шерсть с редкими серыми подпалинами. Помимо обыкновенной ночной темноты казалось, что его окутывает иная темнота, похожая на туман. Головой он упирался в самый потолок, лапы расставил в стороны, гибкое тело вывернул так, что любая змея могла задохнуться от зависти. Было видно, как сильно ему не хватало места, вон как усы топорщил, фыркал и кривил мордаху. Спрашивается, если места мало, зачем приперся?
Оглядев вредную на вид морду, Яна потянулась к тумбочке, за сотовым, а через секунду начала копаться в нем. Тыкала в имеющиеся контакты, как-то позабыв, что того, нужного, номера телефона у нее попросту нет и никогда не было.
– Что ищешь? – поинтересовался незваный визитер.
– Адрес ближайшей психушки, – честно призналась Яна.
– Тьфу ты! – разъяренно рыкнула зверюга, сверкнув глазищами. – Настоящий я, а ты не спятила!
– Точно?
– Уверен.
– А может?..
– Ну, хочешь – пощупай, чтобы убедиться.
Яна полезла щупать и этим не ограничилась; еще она жамкала, тыкала, терла, гладила, даже нюхала. Шерсть оказался пушистой, немного жестковатой, густой и… настоящей.
– Надо же… Действительно настоящий, – растерянно протянула она, огласив промелькнувший в голове вердикт.
– Я ведь говорил. – Ужастик фыркнул в топорщащиеся усы, как у Мюнхгаузена, и повел большими ушами. С кисточками.