– Тебе же нравились мои увлечения. Сам ведь друзьям хвалился, что твоя Таня когда-нибудь станет первоклассным дизайнером или организатором детских праздников, на которых будет исполнять песни собственного сочинения.
– Тань, извини…
Муж пытается схватить меня за руку, но я успеваю подняться с кровати и ухожу в ванную. Следом никто не идет.
Когда, приняв душ, возвращаюсь, Толик спит, а на моем телефоне сообщение от него: «Люблю тебя, малыш. Извини, если обидел». Рядом с мобильником лежат серьги – те самые.
Даже стыдно становится за свое поведение. Ладно, утром все компенсирую. Я устраиваюсь под боком у мужа и засыпаю.
Просыпаюсь в кои-то веки не первой. Толик встал раньше, хотя у него выходной. Потерев глаза, я наблюдаю за его сборами.
– Ты куда? – Сажусь в кровати и потягиваюсь.
– Кота материного покормлю и в строительный заеду. Ты просила полку на балконе закрепить. – Муж наклоняется и чмокает меня в щеку. – Скоро буду. – Он берет свой телефон и уходит.
Провожаю его долгим взглядом и решаю: раз у меня полноценный выходной, то займусь делами.
Я звоню Елене Николаевне, спрашиваю, как она, как Алиса. Поболтав немного с дочкой, готовлю обед. Затем сажусь поработать. Хотя работой это сложно назвать. Скорее хобби… Все мечтаю, что однажды оно принесет прибыль, и большую. Пока я только в начале пути. Заказы есть, но их мало.
Толик возвращается ближе к полудню. Ставит пакеты с покупками на пол, бросает ключи на комод. Сегодня я встречаю его уже без всяких глупостей и качелей, которые были вчера. Забираю продукты, интересуюсь, как там Никуша, мейн-кун Елены Николаевны.
– Все хорошо, – отвечает Толя.
Пока он в душе, я разогреваю обед и нарезаю овощи, пританцовывая под тихую мелодию, которая льется из телевизора.
Рука с ножом замирает над разделочной доской, когда на телефон мужа приходит уведомление. Потом еще одно. И еще.
Сомнения и любопытство толкают заглянуть.
«Самуил Яковлевич».
И черт меня дергает открыть. Лучше бы не делала этого!
«Извини, знаю, что нельзя, но захотелось сказать. Ты невероятный… Потрясающий… Завтра Ника кормим в то же время?»
«Думаю о тебе постоянно. Замучилась трусики менять».
Сердце не просто сжимается – оно корчится от боли. Глубокий вдох. Второй. Никакого толку. Все происходит будто в замедленной съемке. Исчезают звуки, слабеют конечности. Нож падает на пол.