– Итак, – сказала она слишком бодро, – контора торговой компании, потом порт, потом…
– Завтрак, – твёрдо заявил Томлин, наконец встав на ноги. Его живот издал звук, похожий на бунт в пекарне.
Морвен хотела возразить, но неожиданно улыбнулась:
– Ладно, пекарь. Но спрашиваем про отца между делом.
Внизу бармен, всё тот же толстяк с красным носом, протирал кружки.
– Контора «Небесного торговца»? – спросил Томлин, спускаясь по лестнице.
– Три улицы к порту, справа, – равнодушно ответил бармен, даже не подняв головы. – Завтрак будете?
– Нет, спасибо, – сказал Томлин, уже экономя оставшиеся монеты.
Бармен швырнул на стол два яблока.
– Берите. В долг.
Томлин кивнул и протянул одно Морвен. Она автоматически потянулась – и яблоко с глухим стуком упало на пол.
Наступила неловкая пауза. Бармен с подозрением взглянул на Томлина.
– Я… – начала Морвен.
– Ничего, – быстро сказал Томлин, поднимая фрукт. – Я за тебя доем.
Они вышли на улицу, залитую утренним солнцем.
– Значит, контора, – сказал Томлин, размахивая яблоком, как указкой.
– А потом…
– Потом узнаем, что едят настоящие моряки.
Морвен покачала головой, но почему-то её прозрачные щёки казались чуть светлее обычного.
«Чёртов пекарь», – подумала она, следуя за ним. «Совсем не такой уж и дурак».
Улицы портового города оживали с каждым шагом – торговцы раскладывали товары, матросы с грохотом катили бочки, а где-то в переулке уже пели пьяные песни.
Томлин шёл, разглядывая вывески, когда внезапно наткнулся на толпу, собравшуюся вокруг глашатая.
– Слушайте все! – кричал тот, размахивая свитком. – В деревне Ячменный Утес начинается фестиваль дворфийского эля! Три дня пира! Пять сортов от лучших пивоваров!
Толпа загудела. Морвен вдруг вспыхнула ярче.
– Томлин, мы обязаны туда поехать!
– Но твой отец…
– Мой отец пропал месяц назад, – парировала Морвен, кружа вокруг него. – Ещё три дня ничего не изменят. А вот дворфийский эль…
– Который ты не сможешь попробовать, – осторожно заметил Том.
Морвен замерла. Её прозрачные брови поползли вверх.
– О, простите, ваше величество! Не знала, что призракам запрещено смотреть на веселье!
– Я не это имел в виду…
– А ещё ты можешь описать мне вкус, – её голос вдруг стал мягче. – В детстве отец так делал, когда я болела…
Томлин вздохнул, глядя на плакат, где усатый дворф обнимал бочку размером с дом.