– На случай, если решите показать мне этот чудесный город, – сказал он.
Валерия взяла визитку, чувствуя, как бумага слегка колется под пальцами. Она не собиралась звонить, но почему-то положила карточку в сумочку, а не оставила на столе, как обычно делала в таких случаях.
Утро, начавшееся как обычный выходной, внезапно обрело новые краски. И хотя Валерия знала, что это ничего не значит, красная нить на ее запястье вдруг показалась ей теплее.
Тропинка вдоль набережной вилась змейкой между цветущими кустами жасмина. Валерия шла чуть впереди, чувствуя на спине тяжелый взгляд Эдгара. Утреннее солнце нагрело кожу, и тонкое хлопковое платье прилипло к влажной спине.
– Зачем я согласилась на эту прогулку? – мысленно корила себя Валерия. Ее пальцы сами собой потянулись к красной нити на запястье. Этот жест всегда успокаивал, напоминая о бабушке, которая повязала нить со словами: "Это защита, детка". Бабушка не знала, от чего именно будет защищать этот талисман.
– Вы часто гуляете здесь? – голос Эдгара вывел ее из раздумий.
Она обернулась и впервые рассмотрела его при ярком свете. Ростом под метр девяносто, широкие плечи, подчеркнутые идеально сидящим бежевым пиджаком. Но больше всего поражали глаза – черные, бездонные, словно провалы в ночное небо. В левой брови – едва заметный шрам, а на ключице виднелся другой, более старый, скрытый под расстегнутым воротником рубашки.
– Иногда, – ответила она, стараясь говорить ровным тоном. – Когда нет работы.
Ее лицо вспыхнуло румянцем.
Эдгар улыбнулся, и в уголках его глаз собрались лучики морщинок.
– А чем вы занимаетесь, если не секрет?
– Дизайнер интерьеров, – автоматически подсказала заученная ложь. Но почему-то язык не повернулся ее произнести. "Я…", – она запнулась, чувствуя, как предательский румянец заливает щеки.
Ветер внезапно усилился, сорвав прядь волос с ее плеча. Прежде чем Валерия успела отреагировать, Эдгар уже протянул руку, аккуратно убирая непослушную прядь за ее ухо. Его пальцы едва коснулись кожи, но этого хватило, чтобы по спине побежали мурашки.
– Извините, – он быстро отдернул руку, словно обжегшись.
Валерия резко отвернулась, злясь на свою реакцию. “Всего лишь прикосновение. Ты же не школьница, чтобы краснеть от каждого случайного касания.” Но тело не слушалось – сердце бешено колотилось, а ладони стали влажными.