И кажется Макс замечает, что, пока говорю, жадно разглядываю его. Щеки вспыхивают еще жарче. Приходится встряхнуть головой, чтобы сбросить оцепенение.
Это просто дурацкое физическое влечение. Ты же не животное, Лида, да?!
– Но раз тут занято, я пойду спать туда, – выпаливаю на одном выдохе. Еще раз извиняюще улыбаюсь, делая шаг к двери, – Прости, что разбудила.
– Да ничего, – Макс, сложив руки на груди, тоже вдруг делает шаг к выходу и загораживает мне проход, – Оставайся, – кивает на разложенный, застеленный диван, – Поместимся.
Я замираю, приоткрыв рот. Он серьезно сейчас?
– Нет, я…– бормочу.
– Боишься что ли, Душка? – Колобов насмешливо выгибает бровь, – Обещаю не буду приставать…– улыбается. Но взгляд так и шарит по моему телу, делая улыбку двусмысленной и хищной, – Первым…– хмыкнув, добавляет.
– Что? Я не собираюсь к тебе приставать! – возмущенно фыркаю, а у самой голос предательски вздрагивает.
– Тогда вообще не вижу проблем, – Макс снова кивает на разложенный диван.
И я по инерции оборачиваюсь на предлагаемое ложе. Смятые простыни с лебедями и кувшинками, одна подушка, радушно откинутое одеяло… Не очень -то широкий матрас. Потеряться двоим тут не выйдет при всем желании. Сглатываю, пульс в висках стучит от мысли, что я проведу тут ночь…С ним! Перспектива манит как доза наркомана в ломке…
– Просто все подумают, что мы переспали, – севшим голосом возражаю.
– Я поставлю будильник на семь, и утром сам свалю на диван в гостиной, так пойдёт? Но всю ночь я тоже там торчать не хочу. А Чижов пьяный храпит на всю комнату, которую мы заняли, – немного раздраженно вздыхает Макс, видимо устав меня уговаривать, – Лида, все, хорош ломаться, как маленькая. Спать уже рубит…
– Тут одна подушка, – выдаю свой последний шаткий аргумент.
Макс на это молча подходит к комоду в углу и вытаскивает оттуда сначала вторую хлипкую подушку, а затем и чистую наволочку.
– Укладывайся давай, а я пока отлить схожу, – отрезает, кидая в меня подушкой с наволочкой.
И тем самым ставит точку в моей внутренней борьбе между "хочется" и "колется".