Нет, со стороны у меня всё прекрасно – процветающий бизнес, прекрасная дочь… Только вот, в личной жизни – полный штиль. И мрачная тайна в прошлом.
Достаю из бара бутылку крепкого алкоголя. Вот что мне сейчас нужно…
Стакан этой отравы, чтобы хоть немного успокоить нервы. Мирно спящий в своей кроватке ребенок. И эта женщина. Которая сегодня станет моей.
Настя
После купания я переодела Алису в пижаму и уложила. Она заснула сразу же, без всяких песенок и сказок.
Я, кстати, не соврала её папе – действительно люблю детей. Долго подрабатывала няней у знакомых, поэтому, знаю подход к малышам.
Хозяин гремел чем-то на кухне. И присоединился к нам, когда дочь уже стала мерно посапывать, свернувшись клубком под одеялом.
Мы крадучись вышли из детской и притворили дверь. Если Алиса проснётся, отец услышит благодаря радио няне. Удобно.
Захожу на кухню вслед за Тимофеем. На столе – тарелка с сырами и ветчиной. Бутылка, бокалы.
– Хотел предложить чай. Но, на самом деле, мне нужно что-нибудь покрепче. До сих пор руки трясутся. Это мой самый страшный кошмар – потерять её.
– Понимаю.
Запоздало замечаю, что на нем уже другая одежда – свободные синие штаны и белая футболка. Под тонкой тканью соблазнительно выделяются рельефные грудные мышцы. Короткие рукава обтягивают мощные бицепсы. А под футболкой, наверное, кубики пресса…
Надо притормозить. А то совсем совесть потеряла, пялясь на него во все глаза.
Он – взрослый, невероятно привлекательный мужчина. С чарующим грудным голосом, который слушала бы и слушала. А я… А у меня только недавно подростковые прыщи сошли. Поздняя я. И в отношениях полов мало что смыслю.
– Не знал, захочешь ты меня поддержать, или нет. Достал два бокала на всякий случай.
– Эмм…
– Можно же на "ты"?
Сработал эффект попутчика, может? Иначе, я не знаю, чем можно объяснить то, что моя голова послушно кивнула и рот сказал "да". Вряд ли у нас с Тимофеем в будущем еще появится повод для встречи.
– Есть еще десертное вино. Друг из Испании вчера прилетел…
Тимофей показывает на увесистый треугольник жёлтого сыра с обрывком этикетки с мельницей и овечками.
– Ух ты, Манчего…
Он замирает над разделочной доской и занесённым над ней ножом.
– Пробовала?
Качаю головой, что нет.
– Читала Сервантеса…
– А, точно… – вспоминает Тимофей и улыбается. – Дон Кихот с оруженосцем ели этот сыр…