— Слабовато для предъявы.
— Согласен, на одном
жалобщике далеко не уедешь. Погоди, обосную по всем
правилам... Для ясности: наша с тобой болтовня
не записывается, личных претензий у меня к тебе нет.
Но я должен знать — что случилось с костями...
Можешь продолжать и дальше из себя мальчика-колокольчика
корчить — без проблем, будем говорить по-другому. Официально.
С бумагами, с подписями, через начальство. Допускаю,
ты не расколешься, продолжишь ничего не знать
и не помнить. Но я не отстану,
хочешь — верь, хочешь — нет... Вцеплюсь похлеще
бультерьера тебе в холку. Сомневаешься — давай проверим,
у кого упрямства больше... Во избежание ненужной возни
я снова предлагаю недоразумение закрыть здесь и сейчас,
не вынося ситуацию на всеобщее обозрение. Без писанины
и свидетелей... Я покурю на воздухе,
а ты подумай.
Дальше продолжать молоть языком
Сергей не видел смысла. Женя не тот парень, который
способен испугаться угроз или высоких кабинетов —
по физиономии видно. Пусть думает.
Выйдя на улицу, он закрыл
за собой двери и извлёк сигарету. Напарник, вернувшийся
в свою материальную форму, вопросительно вздёрнул брови.
Лёгкое покачивание головой ему сообщило: «Нет. Рано. Ждём».
Оставив право решения за другом,
Швец в очередной раз привалился к облюбованному тополю
и занялся дымными колечками.
— Зайди, — из глубины
донёсся приглушённый дверным полотном голос капитана.
Окурок ткнулся в край урны,
напоследок сердито роняя искорки, вывалил из бумаги коричневое
нутро, став пожаробезопасным. Убедившись, что бычок не дымит,
Иванов переместил его к остальному мусору и направился
обратно, в опорный пункт.
Женя уже не сидел
за столом, а смотрел в окно, подойдя к нему
почти вплотную и упёршись руками в сероватый
подоконник.
— Чьи это останки?
— Калиниченко.
— Как он погиб?
— Извини, не скажу.
— Понимаю... Я каждый день
по два раза в тех окрестностях прогуливался. Вчера,
и позавчера. И сейчас, перед службой кружок накинул,
зашёл. Никого... Странно.
— Не лезь куда
не просят, — от чистого сердца посоветовал Серёга.
— Не по твоему ведомству покойничек. Ответь, куда
спрятал останки?
Женя его, казалось, не слышал,
продолжая спрашивать:
— И как ты догадался,
что это я? Пузатый видеть не мог. Там угол обзора
не позволяет, если только не по пояс высовываться
из ближних окон, да и разбитый гараж мешает.
Я проверял...