Ну или в силу эксцентричности
характера не любила церемониться и придерживаться общепринятых
правил, предпочитая не стесняться в словах и выражениях.
— Не сплю. Службу служу и пользуюсь
законным правом на отдых в обеденный перерыв, — позёвывая,
потянулся парень.
— Да мой же ты лапочка! — восхитился
динамик. — Устал, наверное? Вымотался? С ног валишься, сознание
теряешь, в телефон посмотреть сил не остаётся? Бедная женщина
должна сама и помочь, и позвонить, и напомнить, и спасибо себе
сказать?
— Давно скинула?
— Полчаса назад. Жду вот, когда про
меня вспомнить соизволишь, все глазоньки выплакала...
Сарказм плавно переходил в яд.
Пришлось парню всё же огрызнуться.
— Не хотел мешать занятому человеку,
да и по выслуге лет надоедать не положено.
— Уел, — хохотнул смартфон. — А я
никак в толк взять не могла — глупенький ты или робкий? Что ни
скажу — проглатываешь молча, делаешь вид, будто ничего не понял. А
ты, оказывается, воспитанный... Признаю. Один-один. Совсем ты мне
нравиться начинаешь, Иванов. Решено! Женю на себе!
Беседа обратно перешла в разряд
приятельских подколок и беззлобных шпилек.
— Нельзя мне, — сурово принялся
защищаться инспектор. — Я ещё маленький, неразумный.
— Ничего, — сладко, с придыханием
прошелестел голос букинистки. — Мне в самый раз. Считай, щеночком
забираю. И сидеть научу, и, — градус эротизма в динамике достиг
накала, — лежать правильно. И не только лежать...
— Убегу, — решительно не сдавался
Сергей. — Спрячусь. Паспорт потеряю. Шефу нажалуюсь...
Последний довод окончательно
развеселил женщину. Отсмеявшись, она признала вторую «ничью» и
перешла к делу:
— Фрол Карпович — это серьёзно...
Ладно, убедил, побегай пока на воле, пощипай свежую травку... Раз
ты письмо не читал — запоминай. В указанном тобой месте находились
четыре подворья. Агафьины, Масловы, снова Агафьины — родня, похоже,
и Рваных. По домовым книгам узнала. Они семьдесят лет хранятся в
паспортных столах, потому особых усилий прикладывать не
пришлось.
— Погоди, — Иванов сосредоточился. —
Рваных? Правильно услышал?
— Да.
— Рваные... — показывая большой
палец, растянул рот до ушей Швец. — Про них мне и рассказывали...
Кликуха от фамилии пошла.
Лана продолжала:
— С кого начнём?
— С последних.
— Рваных?.. Два брата. Дмитрий
Михайлович и Никита Михайлович. 51 и 55 года рождения. Старший и
младший. Жили с бабкой — Рваных Прасковьей Ильиничной, 1902 года. В
семьдесят четвёртом переехали в новую пятиэтажку, но прожили
недолго — через пару лет сменили адрес на, — прозвучало название
одного из областных центров неподалёку от столицы. — Там
прописались по улице Бажова 21 квартира 7, потом Никита перебрался
на Зоопарковую 47, в частный дом, где и проживает по сей день.
Бабка умерла в восемьдесят первом. Старший брат с семьдесят второго
числится пропавшим без вести, однако информации по розыскному делу
у меня нет. В базе одна карточка заведена, пустая. Если очень надо
— поищу концы, однако заранее предупреждаю — быстро не смогу, даже
за деньги. Теперь Агафоновы...