— Что, совсем ничего про
покойного не говорили? — позволил себе усомниться
Иванов.
— Не-а... Им, похоже,
до лампочки судьбы всего мира. Весь смысл бытия
сконцентрирован на дне стакана. Понимаешь, роются они
в мусорниках, а сами перегаром икают мучительно. Помер,
живой — вопросы абстрактные, жажда после вчерашнего —
неумолимая реальность... Клошары, как их на парижский
манер Роза зовёт, парой фраз после моего якобы ухода перебросились
и замолчали. Я долго ждал... Может, вечером кто
и помянет безвременно сожранного Калиниченко, если
не забудет к тому времени.
Взъерошив от усиленных раздумий
волосы, хозяин квартиры не то чтобы предложил,
но слишком уверенно для простого озвучивания мыслей
произнёс:
— Плохо. Придётся тебе, Тоха,
лезть по трубам и искать место, где нежить запустили.
Не верю я в то, что её к тому бомжу
на дом привезли. Слишком уж большая она должна быть, чтобы
в банке поместиться.
При одной мысли о старых,
неосвещённых коммуникациях Антона передёрнуло от отвращения,
а лицо гадливо сморщилось.
— По-другому никак?
— Нет.
— О-хо-хо... Прости, дружище…
Ма-аш! — отведя взгляд от друга в сторону, позвал
отсутствующую в кухне домовую призрак.
— Аюшки? — из-за
холодильника вынырнула кицунэ. Улыбчивая, хлопотливая,
в фартуке поверх обычных топика и коротких штанишек
в облипочку. В руках она держала радужную метёлочку для
смахивания пыли с предметов. — Я вся внимание.
Сергей показал напарнику кулак,
однако того было уже не остановить.
— Ты сильно занята?
— Не очень. Уборку
заканчиваю, а что?
— Да надо нам
по работе помочь... — краснея от стыда, заявил Антон
и втянул голову в плечи, ожидая гнева хозяина квартиры,
в которой он так любил лопать варенье.
В своё время, после долгих
споров, инспекторы договорились привлекать домовых и прочую
нечисть к своим делам только в самых крайних случаях
и исключительно по предварительному согласованию друг
с другом.
Не любит служба лишние глаза
и уши.
— Удар ниже пояса, —
удручённо буркнул Иванов, с неудовольствием осознавая, что
Машка уже проглотила наживку и с этого мгновения
в желании поучаствовать в разбирательстве её вот
так, одним «нельзя», ни за что не остановить.
Девушка же, осмысливая
предложение призрака, сначала нахмурилась, подозревая некий
розыгрыш или неумную шутку, потом внимательно рассмотрела виноватую
физиономию одного инспектора, расстроенную другого, сторонне
зафиксировала нервозность пальцев гостя, беспрестанно теребящих
край скатерти.