Тот, явно настраиваясь на долгий
монолог, поставил пакет на порог сторожки, извлёк пачку
дешёвых сигарет, неспешно закурил, пуская вверх желтоватый, мутный
дым и неторопливо начал:
— Вика по молодости
девка-оторва была. Это сейчас она важная, кручёная, а тогда...
Дура дурой. С четырнадцати лет из дома убегала,
по подворотням чернила лакала...
— Чернила? — переспросил
Сергей.
— Дешёвый портвейн, — подал
голос Швец. — Три топора там, или Агдам какой. Бормотуха,
короче. Шмурдяк.
— Да-да, — подтвердил кладбищенский
алкаш. — Они самые. Дрянь несусветная. И курила, и... в общем,
заставила мамашу поседеть раньше времени. Папки у неё не было —
потому без ремня родительского росла. В шестнадцать вроде как все
деньги из дома украла и мотанула на юга. Естественно, родне ничего
не сказала. Когда вернулась, лет через пять... или шесть... — бес
неуверенно почесал в затылке, пытаясь припомнить точный срок. Не
смог, цыкнул зубом, показывая слушателям, что достоверность дат в
повествовании значения не имеет, сплюнул. — Короче, приехала — а
мать в больнице. При смерти. Сердце больное у неё было. Пошла Вика
к ней — и опять погрызлась. За квартиру. Отобрала ключи, да и
загуляла. Плотно так загуляла. А мать ещё немножко пожила — и
скопытилась. С дочкой они больше не виделись.
Рассказчику явно нравилась смаковать
эту историю, потому он регулярно делал театральные паузы,
давая, как ему казалось, слушателям насладиться подробностями.
— Так вот, — продолжал бес.
— Не знаю, что на беспутную нашло, а только
Вика явно дала кому надо, попыхтела, как положено, и выбила
маман престижное место на нашем кладбище. Сами видели...
Памятник железный, копеечный поставила, без ограды — денег-то
у неё тогда не водилось особо. На том
и успокоилась, и дорожку сюда позабыла... Раз в год
только заскакивала, в поминальный день. Без цветов, без
веночка — так, отметиться... Мы ей и место
предлагали продать, и мамку перезахоронить — место ведь
хорошее, состоятельные люди вокруг, и её непотребство
жестяное... Ни в какую! Из вредности упиралась,
назло всем! Вы не представляете, сколько богатого народу
нам в те годочки пришлось отваживать — вспомнить
страшно! Все же думали — пустует место, а памятничек
дешёвый — кто-то на будущее зарезервировал. Здесь это
модное дело — могилку заранее присматривать.