Моя ладонь намертво вцепилась в край стола. Кровь отхлынула от лица. Сердце забилось в висках.
Вот оно. Вот зачем я сюда пришла, да? Чтобы красиво умереть посреди бара с плохим виски и ещё худшей компанией.
Я резко посмотрела на Луку.
И вот что было странно – он даже не дёрнулся. Только чуть опустил подбородок, взгляд стал хищным. В этой неподвижности было больше угрозы, чем если бы он вскочил с места с пистолетом в руках.
– Прости, что испортили вечер, – лениво бросил лысый. – Ты же знаешь, почему мы здесь.
Лука медленно выдохнул сквозь зубы. Медленно так, что я почувствовала, как по моему позвоночнику пробежал холодок.
– Сейчас не время, – спокойно сказал он. – И уж точно не место.
Седой усмехнулся, как волк, показывающий зубы.
– Ты сам выбрал место, Марчелли. Ты всегда выбираешь чёртово неправильное время.
Я не могла отвести взгляда. Сцена, как в плохом сне: всё происходит, ты понимаешь, что должна что-то сделать, но тело не слушается. Руки – ледяные. Горло – пустое.
И тут Лука чуть наклонился ко мне, медленно, спокойно, как будто мы продолжали тот же разговор, что и минуту назад:
– Сядь ниже. Или ляг. Сейчас будет некрасиво.
Я сглотнула. Горло пересохло.
– Кто они? – одними губами.
– Проблемы, – бросил он коротко. – Не твои. Пока.
И вот тут впервые я увидела, как в его глазах вспыхнуло настоящее, живое – ярость.
Мужчина у стены потянулся под куртку.
Я не знала, что делать. Бежать? Кричать? Закрыться под столом, как ребёнок?
А потом я услышала первый выстрел.
Резкий, громкий, как удар по стеклу. Бар в одну секунду перестал быть просто баром. Это больше не было кино. Это стало настоящим, чёртовым, смертельно реальным кошмаром.
И я была прямо в его центре.
Выстрел прозвучал, как удар в грудь. Не потому что попали в меня. Просто звук. Громкий. Острый. Весь мир словно сжался в эту вспышку.
Я не закричала.
Хотя хотелось. Хотя, кажется, я кричала где-то внутри.
Странное чувство – ты не знаешь, орёшь ли вслух или только внутри головы. Всё перемешалось.
Это не кино. Это сейчас. Это со мной.
Запах пороха ударил в нос. Горький, жгучий, отвратительный.
Глава 3.
Эмма
Я почувствовала, как подкашиваются ноги. Колени стали ватными. И самое мерзкое – это была не только паника. Это было предательство собственного тела. Мозг кричит: Беги! Двигайся!, а тело сидит, прилипло к креслу, как если бы я уже умерла, просто ещё не поняла этого.