С опаской переступив лозу, Тася трижды перекрестила ее, тряхнула головой и помчала за процессией, уже отошедшей на приличное расстояние.
Домой возвращались уже затемно. Скорбящая родня долго прощалась с погибшим и еще дольше оттаскивала от заколоченного гроба мать мальчика. Под конец у женщины случилась настоящая истерика, из-за которой она, убитая горем, даже порывалась прыгнуть в яму следом. Благо, общими усилиями ее удалось немного успокоить, но вернуться в свой пустой дом ни она, ни ее муж не смогли, решив пока пожить у родни на другом краю деревни.
В доме свет уже не горел – бабушка с братьями, похоже, легли спать, не дожидаясь их возвращения. Родители, измотанные морально и физически, последовать их примеру не спешили. Нужно сначала успокоиться и дать мыслям устаканиться, а потому они зажгли небольшую лампу в общей комнате, молча усевшись за стол с привычными пряжей и деревянными фигурками.
Тася же отчего-то усталости не чувствовала совершенно. Подгоняемая тревогой, она буквально не могла усидеть на месте, а потому, не найдя ничего лучше, отправилась во двор – проверить зверье и заодно охладить голову. Под притихшим, но нескончаемым дождем она бродила по залитым водой тропинкам, уже несколько раз обойдя дом по кругу, но разум все никак не хотел угомониться.
В конце концов она вновь пришла под свое окно. Опершись на стену, она молча смотрела вдаль, в темный дикий лес, вглубь которого старались не заходить даже опытные охотники. Сквозь тучи на небе проглядывал бледный свет луны, высеребривая тонкие ветки, будто тянувшиеся к дому девушки.
Тася опустила взгляд и усмехнулась. Такое чувство, будто она сходит с ума.
Холодные капли дождя, подсвеченные редкими лунными лучами, вдруг застыли прямо в воздухе, закрутились, сжимаясь и светлея. Девушка напряглась и, не сводя взгляда с невиданного действа, медленно по стенке поползла к крыльцу, словно оно могло ее спасти, укрыть от злобной нечисти. Всего пара мгновений, сотни брызг отлетели в стороны, и перед Тасей во всем своем ужасающем великолепии предстал призрак. Белый, как простыня, едва-едва напоминавший женщину силуэт. Он был так близко, что девушка ощущала исходивший от него холод.
Тася вскрикнула и отскочила назад, но, поскользнувшись, рухнула в грязь. Широко раскрыв глаза, она скулила, как побитый щенок, и отползала все дальше.