– Я ему башку отверну! – свирепо вращая глазами, прорычал Гунвальд.
– Друг мой, стражники тебя порубят в капусту сразу же после того, как ты выйдешь из его лавки, – монах покачал головой. – Ведь доказательств обмана у тебя нет, и ты нападёшь на гражданина Ситгара безо всяких на то причин. А это карается смертью.
– Ну и пусть, – варвар упрямо гнул своё. – Зато в следующий раз будет знать, как обманывать каршарцев.
– С отвёрнутой башкой он уже ничего знать не будет, – усмехнулся Дилль. – Нет, мы накажем его по-другому.
– Как? – одновременно спросили Гунвальд и Герон.
– Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.
*****
К тому времени, когда у драконоборцев объявили последний свободный день, у Дилля созрел план мести коварному торговцу.
– Мы будем бить по самому больному для него месту, – сказал он Гунвальду и Герону.
– И детей у него уже никогда не будет, – кровожадно улыбнулся каршарец.
– Нет, Гунвальд, не туда. Бить будем по его кошельку.
– О, – варвар озадаченно почесал затылок. – Думаешь, это больно? У меня кошель несколько раз даже срезали – уверяю тебя, я ничего не почувствовал.
– Верь ему, – монах похлопал варвара по плечу. – Дилль дело говорит – Джилбрун всегда был скрягой, каких поискать. Вот только как именно ты собираешься это проделать?
– Для начала мне нужны деньги – чем больше, тем лучше. А ещё твоя помощь, Герон.
– Моя? – изумился монах.
– Да, ты будешь продавать чудодейственные эликсиры из знаменитого Карлисского монастыря. Эти эликсиры творят настоящие чудеса – они даже мёртвого на ноги способны поднять. Мужики от них в постели становятся похотливыми и неудержимыми демонами, а женщины взлетают на вершины блаженства. Словом, эти настойки – знак высшего благоволения Единого к людям, и только крайняя нужда заставила настоятеля Карлисского монастыря отправить тебя, скромного брата Герона, продавать чудодейственное средство в столицу. Ну, как?
– Что-то я не припомню никакого Карлисского монастыря, тем более знаменитого, – пробормотал монах.
– Зачем нам продавать такое волшебное средство? Лучше сами его выпьем, – заявил варвар.
Дилль закатил глаза к потолку пажеской казармы, расписанному картинами из жизни древних воителей, и вздохнул.
– Чувствую, мне придётся тяжко. Это просто легенда такая, – и, видя, что объяснение запутало варвара ещё больше, добавил: – Придумал я всё. Про монастырь и эликсир.